— Гарри… Гарри… успокойся! — Миллс попытался образумить его. — Ты ведь не собираешься… не собираешься стрелять?!
— Ты знаешь все мои тайны… — проговорил Голдфилд, делая шаг вперед. — Ты знаешь, что я хочу сделать!
— Но ты говорил, что мы друзья… или нет?
— Если бы ты был моим другом, ты бы не пытался меня отговорить!
— Гарри, послушай, я желаю тебе только добра… Если… если сделав это, ты будешь счастлив, то… давай! Вперед! — голос Дэвида задрожал.
Он все еще не верил в то, что Гарри может вот так просто убить его.
— А что будешь делать ты? — Голдфилд все еще держал его на прицеле.
— А что я могу делать? Буду жить дальше!
— Ты лжешь! Ты не веришь в мои идеи! Ты позвонишь в ФБР и сдашь меня им!
Он почти вплотную подошел к Миллсу и прижал пистолет к его горлу.
— У тебя паранойя! — прошептал Дэвид, отступая назад.
Он пятился до тех пор, пока его спина не уперлась в стену.
— Паранойя? — произнес Голдфилд. — Нет! Я просто пытаюсь спастись!
— Гарри… — прошептал Миллс. — Ты ведь не выстрелишь… Я знаю, ты не выстрелишь… Ты на это не способен…
— Откуда ты знаешь, на что я способен, Дэвид? — с горечью спросил Гарри. — Ты ничего не знаешь о моей жизни!
— Но я знаю тебя…
Голдфилд ничего не ответил. Дрожащим пальцем он коснулся курка, почти уверенный в том, что готов к новому убийству. Но в эту минуту у него все поплыло перед глазами, окутывая его сознание новым воспоминанием…
Бельгия. Концентрационный лагерь. 1944 год.
— Господин Берг, — молодой немецкий солдат вбежал в кабинет начальника концлагеря и вытянулся в струну. — Разрешите доложить!
— Докладывай, — Кристиан Берг поднял на него суровый взгляд.
— Капитан Эрик Кайзер и лейтенант Курт Зайслер уже прибыли и ждут вас, — отчеканил солдат.
— Уже?! — Берг вскочил на ноги. — Иду.
Он поспешно надел китель и пристегнул кобуру с пистолетом. Приезд Эрика Кайзера или Черного Капитана, как его прозвали в немецкой армии, не предвещал ничего хорошего. Все знали, что несмотря на свой невысокий чин, Кайзер был одним из тех, кому было дозволено лично входить в кабинет Фюрера, и Гитлер всегда посылал его, когда надо было произвести определенного рода чистку. Под ледяным взглядом этого человека робели даже самые бывалые офицеры Третьего Рейха. За его спиной шептались, им тайно восхищались, его ненавидели.
Курт Зайслер напротив был далеко не вхож в круг ближайших друзей командования и прослыл в армии отъявленным алкоголиком и психом. Ему ничего не стоило посреди пьяной пирушки выхватить автомат и расстрелять всех вокруг. Его самым близким другом была бутылка крепкого коньяка, неизменно следовавшая за ним повсюду.