— Из всех бестолковых, злых и глупых существ…
— Заткнитесь! Меня и без того мутит от одного вашего вида! — гаркнула в ответ Эвелин. — Любой может ошибиться!
— Ошибиться? Это не ошибка, это катастрофа! Разрешите сказать, что вы…
— Нет уж, разрешите мне сказать! Вы невыносимая и нетерпимая, полная отвратительного шовинизма крыса! И я… — Она остановилась, внезапно представив себе, как в чистом поле стоят два человека и, заносимые снегом, отчаянно ругаются. — Ах, да какой смысл? — Сунув ему в руки фонарик, Эвелин развернулась и побрела прочь.
Аккуратно спрятав фонарик в карман куртки, Хантер крикнул:
— Куда, по-вашему, вы направляетесь?
— Куда угодно, лишь бы подальше от вас!
— Вы с ума сошли! Вы заблудитесь, замерзнете!.. Вернитесь немедленно!
— А вы мне не приказывайте, — через плечо откликнулась Эвелин. — И можете не бежать за мной, потому что…
Она почувствовала, как из-под ног уходит земля, и слишком поздно спохватилась, что не посмотрела, куда идет. А шла она, как выяснилось, прямиком в реку.
Ее полный ужаса вопль ножом прорезал завывания ветра, и через секунду Хантер оказался рядом. Распластавшись на снегу, он ухватил Эвелин за руку.
— Все в порядке, я держу вас. Без паники. — Перехватив ее другую руку, Хантер попытался вытащить Эвелин, но через несколько минут бесплодных усилий предложил другой вариант: — Я не могу найти опоры. Можете ли вы ухватиться за мое плечо, а я попытаюсь поднять вас?
Он говорил спокойно и уверенно, и это помогло Эвелин прийти в себя.
— Да. Да, постараюсь. — Она сделала попытку, но намокшее пальто камнем тянуло ее вниз. — Мне придется скинуть одежду.
— Давайте. Последовательно перехватывайте руки. Не беспокойтесь, я вас не выпущу.
Эвелин колотила дрожь, когда она избавилась от отяжелевшего пальто, которое пошло ко дну вместе с сумочкой, но несчастная была так перепугана, что не обратила на это внимания. Собравшись с последними остатками сил, она вцепилась в Хантера, а он подхватил ее под мышки и медленно выволок на берег. После чего Эвелин рухнула плашмя на землю, переводя дыхание и испытывая несказанную радость, что спаслась.
— Вставайте, надо идти. В мокрой одежде вы закоченеете.
— Я… я не могу, — с трудом произнесла Эвелин, ибо зубы у нее выбивали пулеметную дробь.
— Нет, можете. Вперед! — Хантер поставил ее на ноги и накинул на плечи свою куртку. — Вот, наденьте.
— Но вы же…
— Делайте, что вам говорят! — повысил он голос. — А теперь придется прибавить шагу.
Обняв Эвелин, Хантер помог ей идти. Она даже не делала попытки понять, куда они движутся, была озабочена лишь тем, чтобы переставлять ноги. Она слышала, что товарищ по несчастью говорит какие-то ободряющие слова, но Эвелин больше занимала полная воды обувь, которая хлюпала при ходьбе. И еще было холодно, невыносимо холодно.