- Вовремя, - только и сказал верховный жрец, плеснул из каменного кубка немного тёмной жижи в чашку и посмотрел на Алсека. Тот с почтительным поклоном протянул свой сосуд.
- Алсек Сонкойок, - Гвайясамин задумчиво сощурился. - Возьмёшь накидку, плащ и сандалии. Семь дней на дюнных хальпах, пять - в зернохранилище, первого будешь здесь. Как дела у Хифинхелфа из Мекьо?
Изыскатель сдержал дрожь - ничего опасного в вопросах верховного жреца не было, но каждый раз Алсеку становилось не по себе.
- Боги благосклонны к нему, - коротко ответил он, присаживаясь на край циновки. Терпкий жгучий напиток обжигал горло и тяжелым сгустком прокатывался по пищеводу, и глаза от него сами распахивались и лезли на лоб. Выпив священную жидкость, редкий человек мог устоять на ногах, и Алсек не стал испытывать судьбу.
- Отрадно слышать, - отозвался Гвайясамин, останавливаясь рядом. Злобы в его голосе не было, но и радости тоже.
- Древние кости вылезают на поверхность, - негромко сказал он, глядя поверх головы Алсека. - Кто-то помешал им спать - едва ли боги это одобрят.
- На то их воля, - кивнул изыскатель. - Да испепелит Око Згена всю мертвечину!
- Так будет, - бесстрастно ответил жрец. - Что скажешь о своей сестре?
Алсек прикусил губу. Негоже было показывать волнение, но...
- Аманкайя в добром здравии, и боги к ней благосклонны, - ответил он как можно спокойнее.
- Пусть так будет и прежде, - кивнул Гвайясамин. - Дом храмовых дев ей будет очень рад. Она решилась?
Изыскатель покачал головой.
- Почтеннейший Гвайясамин Хурин Кеснек, Аманкайя не хочет быть храмовой девой - как осенью, так и сейчас. Это великая честь, но она от неё отказывается - и просит не беспокоиться более о её судьбе.
Жрец молчал, рассеянно глядя мимо Алсека, на беседующих помощников и прикрытые коваными пластинами ниши позади них. Пока ещё не пришло время празднеств, и священные ожерелья и браслеты лежали в храме, и одежды служителей были просты.
- Это слово Аманкайи, - сказал он наконец, переводя взгляд на изыскателя. - Ступай.
Если бы никто не видел его, Алсек вылетел бы из храмовых "пещер" быстрее стрелы - но и так он не стал задерживаться. Уже за стенами жреческих кварталов, оживившихся по весне и наполненных голосами, он замедлил шаг и покачал головой. Всё было вполне ожидаемо - Аманкайя пережила уже девятнадцатую зиму, успешно отгоняя всех, кто мог бы взять её в жёны, и тем была довольна... что ещё могло прийти на ум почтеннейшему Гвайясамину?! Хвала богам, пока ещё он не предлагает принести её в жертву - а Хифинхелф очень этого опасается... впрочем, такому предложению сам Алсек тоже рад не будет, и из города ему с сестрой придётся-таки уйти. Но не сейчас.