Сами же секретари, а также их верные штабы и Советы, все, кто теснился на трибунках в торжественные минуты перед нажатием секретарскими указательными пальцами красных кнопок на пультах запуска дьявольских механизмов, кто первый пришёл в себя после шока, немедленно распорядились обрезать все линии связи впредь до! До чего?
Слава Богу, хоть обрезание не пришлось им брать на себя. Все линии уже не работали. Поэтому официальные доклады МВД получило через сутки, а КГБ – только через двое, так как эти системы никогда по доброй воле информацией не делились. Конкуренты!
Да! Это был тот ещё случай, когда не только стукачи заткнулись, но и вся силовая и политическая власть на данных местах онемела и беззвучно, как рыбы, хлопала зубастыми ртами.
Но информация-то была такая, что её можно было по ядовитости сравнить только с морем азотной кислоты. Кроме того, никакая информация не может быть статичной и оставаться долгое время в одном месте. Всякая информация обладает свойством сверхтекучести и обязательно протечёт.
Тем более, если кто-то очень хочет, чтобы она протекла. Снабженцы осуществлённого проекта, уже знакомые нам Яков Михайлович и Мартын Семёнович, через своих друзей в культурной сфере наняли кино– и звукооператоров для исторической фиксации шоу с переодеванием Вождя. Они же, по дешёвке, якобы для продолжения дальнейшей дружбы, снабдили всю эту весёлую команду (только из детей Давида), портативными трофейными радиостанциями с возможностью эфирного подключения к телефонным сетям страны.
Худо-бедно, наши скромные сети пропустили невероятную информацию и через несколько дней, на собаках и оленях, она достигла пляжей на берегах наших арктических морей, не говоря уж о пустынях и горах. Но страна наша, как говорилось ранее, такая большая, а дороги в ней такие русские, что и сейчас ещё можно встретить людей, говорящих по-русски, но не знающих о том феерическом событии. Хорошо бы выяснить, где те благодатные уголки, откуда они вылупились.
Почти все наши люди, принявшие слух, сочли его новым одесским анекдотом, не по-одесски страшноватым. Органы пресечения на местах, заваленные доносами об озвучении одного и того же анекдота, запросили указаний сверху. Указание пришло, но было оно очень странным, непохожим и непонятным, как будто прислали его не те люди! Оно гласило: заявления подшивать, данные о свидетелях и преступниках хранить, самих не брать. Это была секретная директива Берии. Он решил засекретить информацию хоть на несколько дней от Вождя и Политбюро. Он не назначал заседаний, ссылаясь на плохое здоровье Сталина, и решил сам подлечить его средствами психотерапии. Членам Политбюро, или, как они, не стесняясь, называли его – Старпербюро, намекнул, что некоторое время они могут работать на дачах, отдыхая и набираясь государственных мыслей, которые очень скоро могут пригодиться. Мысли у членов кипели и растекались, не умея переварить приближение переворота. Кто? Кто сумеет всех обставить? Возможность смерти Вождя и зимой накалила обстановку до полного разогрева скорпионских костей, они зашевелились, зашлёпали ядовитыми хвостами по полу, стали открыто готовиться к взаимоубийству, и слой лицемерия стал совсем тонким, готовым вот-вот лопнуть. Разъехались, от греха подальше, точить клювы и ножики. Рано ещё воинственно шипеть, ещё рано.