Какая неприступная крепость – мое сердце! Никто не может покорить его, и даже, когда я распахиваю ворота настежь, ни один мужчина не может захватить эту цитадель. О, как бы я хотела покончить с этим одиночеством и раствориться в близкой душе! Чтобы на год, на месяц, хотя бы на час забыть о политике, о народе, о роскоши своего дворца и побыть просто женщиной, всего лишь любящей женщиной! Прощай же, Гармахис! Отправляйся на встречу с великим Юлием, которого ты совсем недавно вызвал из царства мертвых, чтобы явить мне, и передай ему приветствие от царицы Египта. Да, я обманула тебя, Гармахис, так же как обманула Цезаря… Но может статься, что очень скоро та же судьба постигнет и меня, и я сама буду жестоко обманута. Прощай же, о царственный Гармахис!
Я услышал, что она развернулась, собираясь уйти, и одновременно с этим услышал шуршание другого женского платья и уловил легкие шаги другой женщины.
– Ах! Это ты, Хармиона. Как ты ни печешься о нем, он умирает.
– Да, – ответила она голосом, осипшим от горя. – Да, о царица, так и лекари говорят. Сорок часов он пролежал в таком забытьи, что его дыхание порой даже не могло потревожить легкое перышко, и я, когда прикладывала ухо к его груди, не слышала ударов сердца. Я выхаживаю его уже десять долгих дней, я смотрю на него днями и ночами. За это время я ни на миг не сомкнула глаз, в которые будто бы насыпали песок, и я уже сама едва стою на ногах. И вот чем это заканчивается! Какая награда за мои труды! Предательский удар этого проклятого Бренна сделал свое дело – Гармахис умирает!
– Любовь не считает свои труды, Хармиона, и ее нежность не измерить деньгами. Она радостно отдает то, что имеет, отдает бесконечно, пока не опустошит бездонные источники души, и ей все кажется, что она отдала мало, и в этом видит счастье. Твоему сердцу дороги эти бессонные ночи у ложа больного; твоим уставшим глазам мило это печальное зрелище – ведь такая могучая сила зависит от тебя, слабой женщины, как дитя от материнской груди. Хармиона, ты любишь этого мужчину, который никогда не любил тебя, и сейчас, когда он беспомощен, когда он в твоей власти, когда его душа погрузилась в безответную тьму, ты можешь излить на него свою страсть и обманывать себя надеждами на будущее, на то, что вы еще будете счастливы.
– Я не люблю его, о царица, ты же знаешь, я доказала это тебе! Как я могу любить того, кто хотел убить тебя? Ведь ты, моя царица, для меня как родная сестра! Я ухаживаю за ним только лишь из жалости.
Негромко рассмеявшись, Клеопатра ответила: