! Ты можешь возражать, Хармиона, но теперь я в этом не сомневаюсь. И она мудрыми, изощренными доводами очень искусно убедила меня, что мой брак с Гармахисом будет величайшей ошибкой, что я ни в коем случае не должна этого делать, и что мне следует плыть к Антонию. И теперь, после всего, что было, когда жить мне осталось не больше часа, я благодарна тебе за тот совет, Хармиона. Ее слова склонили чашу весов в пользу Антония, и я, оставив Гармахиса, поплыла к нему. Вот так и случилось, что злая ревность прекрасной Хармионы и страсть мужчины, послушного мне, точно струны лиры пальцам музыканта, привели к тому, что происходит ныне. Вот почему Октавиан воцарился в Александрии, вот почему Антоний лишился короны и умер, и вот почему сегодня умру и я. Ах, Хармиона, Хармиона! Тебе придется за многое держать ответ, ведь ты изменила ход истории. И все же… Даже сейчас я не жалею о том, что случилось.
Она ненадолго замолчала и закрыла глаза руками. Взглянув на Хармиону, я увидел, что по ее щекам медленно катятся крупные слезы.
– А этот Гармахис, – сказал я. – Где он сейчас, о царица?
– Где Гармахис? Без сомнения, в Аменти. Наверное, искупает свою вину перед Исидой. В Тарсе я встретила Антония и полюбила его, и в тот же миг даже вид этого египтянина стал мне ненавистен, и я поклялась убить его. Бывших любовников нельзя оставлять в живых. Тогда же он, охваченный ревностью, наговорил мне зловещих пророчеств, прямо на пиру с жемчужиной. Я в ту же ночь послала к нему убийц, но опоздала – он успел сбежать.
– И куда же он бежал?
– Этого я не знаю. Бренн – он тогда был начальником моей стражи, а в прошлом году уплыл на север, на родину, – так вот, он клялся, будто своими глазами видел, как Гармахис вознесся в небо. Я не поверила Бренну, потому что, мне кажется, он любил этого египтянина. На самом деле он поплыл на Кипр, его судно потерпело крушение, и он утонул. Быть может, Хармиона расскажет, как это произошло?
– Нет, о царица, я ничего тебе не расскажу. Я знаю лишь одно: Гармахис исчез.
– И хорошо, что исчез, Хармиона, потому что этот человек нес людям зло. Хоть он и был моим возлюбленным, все равно я так говорю. Да, он служил моим целям, помог мне в тяжкие времена, но я не любила его по-настоящему, и даже сейчас он внушает мне страх, потому что в день сражения у Акциума, в самый разгар битвы мне вдруг показалось, что я услышала его голос, и он призывал меня бежать. Хвала богам, что он, как ты, Хармиона, говоришь, исчез и больше уже не найдется.
Но я, слушая, собрал свою силу и, используя известное мне искусство, набросил тень моего духа на дух Клеопатры, чтобы она почувствовала присутствие погибшего Гармахиса.