Они подошли к пересечению туннелей. Гид пошел по правому, и Мэтт спросил, указывая на левый:
— А куда ведет этот?
— Это один из многочисленных входов в каменоломни, туннели которых имеют длину не менее трехсот километров. Никто не входит в этот лабиринт, если только не хочет навеки остаться глубоко под землей. Мы пойдем сюда, уже недалеко.
Сенека подумала, что идти по гравию — все равно что идти по кукурузным зернам, звук такой же. Как и предыдущий, этот туннель тоже был холодный, сырой, плохо освещенный.
— Это оссуарий Данфер-Рошро, — сказал гид, когда они дошли до конца прохода и вступили в помещение, потолок которого поддерживали массивные квадратные колонны, расписанные белым геометрическим орнаментом. — Сейчас вы увидите миллионы комплектов костей.
Гид посветил фонарем, и Сенека увидела сплошную, от пола до потолка, стену из человеческих костей, толщину которой она не могла себе представить.
— Боже мой! — шептала она, скользя взглядом по этой бесконечной стене коричневых костей: аккуратно сложенные штабеля бедренных чередовались прослойками черепов; потом снова шли бедренные. Они переходили из зала в зал, ошеломленные количеством останков. — Я и вообразить не могла…
— Никто не может, — сказал гид, медленно ведя их мимо тысяч мертвых. — Какая ирония: под мостовыми Города огней самое большое массовое захоронение в истории.
— Хотя я и читал об этом, — сказал Мэтт, — но все же оказался не готов к такому зрелищу.
— Сюда. — После помещений, заполненных крупными костями, гид повел их в крипты с мелкими, сложенными в кучи, доходящие примерно до плеча, — как осенние листья.
С потолка сильно капала вода и звук падения капель эхом разносился вокруг них.
— Я не понимаю, — сказала Сенека, войдя в очередной зал.
Гид остановился, ожидая ее вопроса.
— Мне кажется, в этом нет никакого смысла. Как узнать, чьи именно останки пропали? Как найти одного-единственного среди миллионов?
— Здесь есть несколько таких, кто имеет особое место упокоения. Останки Робеспьера были идентифицированы всего несколько лет назад. — И он жестом призвал их следовать за собой сквозь череду помещений со стенами из костей и черепов. — Здесь тела с Гревской площади, из Нельской башни и из Бастилии. Они были перенесены сюда в 1788 году. — Он остановился. — Мы пришли.
Перед ними была стена из крупных плит, на каждой — имя. В дальнем углу плита отсутствовала, открыв темную пустую нишу.
— Вот склеп, который вы ищете, место последнего упокоения Максимилиана Робеспьера, — указал на нее гид. — В 1794 году Робеспьер был гильотинирован без суда. Его тело и голова были похоронены на общем кладбище, но позже перенесены сюда.