— Идем, — приказал он.
Над головой уже не было лампочек — Сенека поняла, что они сошли с официального туристического маршрута. В отличие от туннелей, которые они оставили позади, пол в этом был неровным и усыпанным мусором, обломками и камнями. Она шла за Мэттом, осторожно переступая через бесконечные куски старого дерева и обломки каменных глыб, а туннель сужался.
После многих ярдов поворотов и зигзагов они подошли месту пересечения трех туннелей. Кто-то нарисовал на стене белый скелет со стрелкой, указывающей направо.
Они снова остановились, и снова раздался шелест бумаги. Через минуту гид сказал: «Налево».
Повинуясь приказу, Мэтт скоро приблизился к пролому в стене. Освещенная тремя фонарями, перед ними открылась большая пещера, полная черепов и костей. В отличие от туристической зоны, из которой они вышли, черепа и кости не были сложены в определенном порядке, просто свалены в кучи, как ненужные отходы.
Туннель с каменными стенами, по которому они шли, то и дело круто сворачивал; пол то понижался, то снова шел на подъем, иногда под значительным углом, а порой и грубыми каменными ступенями.
Гид часто останавливался, чтобы свериться со своей бумажкой, и чем дальше они шли, тем яснее Сенека понимала, что добром это не кончится. Весьма велика вероятность того, что они с Мэттом навсегда останутся в катакомбах среди миллионов других человеческих останков, рассеянных по многомильным туннелям и бесчисленным пещерам. Она знала, что проходов в катакомбах почти столько же, сколько в Париже улиц и переулков, и никто в точности не знает всех входов в туннели. За долгие годы большинство из них нашли и закупорили, причем некоторые достигали глубины более трехсот футов. Очень немногими из них сейчас пользуются.
Зачем гид это делает? Есть ли связь между разграблениями могил и их похищением? И если он не тот гид, с которым договаривался ее журнал, то кто же он? И зачем ему карта?
— Куда? — спросил Мэтт, когда они дошли до очередной развилки.
— Прямо, — ответил гид, сверившись с картой.
Сенека осветила путь вперед. Потолок там резко опускался вниз, оставляя лаз от силы в три фута высотой. Пол покрывали человеческие кости.
— Вы шутите?
— Ничуть не шучу. — Он в очередной раз ткнул ее в спину дулом пистолета. — Давайте фонари. — Он отобрал у них фонари, выключил и положил в свой рюкзак. — Теперь ползите.
Мэтт опустился на корточки, потом на четвереньки и полез в туннель.
Сенека осторожно коснулась ладонями хрупких костей, и, когда перенесла вес тела на руки, услышала хруст. Так в лесу хрустят сухие веточки, устилающие землю. В ней росло отвращение, смешанное со страхом.