— Наверное, прослушал несколько экскурсий для туристов. Не так уж трудно кое-чего поднабраться, чтобы звучало правдоподобно.
В темноте Сенека чувствовала себя совершенно беспомощной; ее охватила неконтролируемая тревога. Раньше она не знала, что бывает такаятемнота. Единственное, с чем можно было соотнестись — это голос Мэтта. Абсолютное отсутствие зрения тяжело на нее действовало.
— Почему он так поступил с нами?
— Должно быть, это связано с разграблениями могил. В конце концов, мы-то знаем, зачем мы сюда шли. И не верится, что он действительно тот человек, с которым договорился твой журнал. Ему не нужны наши деньги. Ему нужно…
— Наша смерть?
— Я хотел сказать: наше исчезновение, но в данном случае это одно и то же. — Мэтт опустился на пол и усадил ее рядом. Так они и сидели на песчаном полу, прислоняясь спинами к стене. — Вот что меня беспокоит. Ты заметила, что когда мы только вышли из туристического сектора, все стены были изрисованы, а на полу полно мусора?
— Да, просто тонны.
— Когда последние несколько раз гид включал свой фонарь и я мог оглядеться, граффити сильно поубавилось. Почти совсем не осталось, встречается лишь кое-где. То же и с мусором. После лаза, где мы шли на четвереньках, я не ощущаю мусора под ногами — ни банок из-под пива, ни пакетов, как раньше. Это значит, что катафилы заходят сюда нечасто, если вообще заходят.
— Катафилы?
— Несмотря на то, что катакомбы закрыты, за исключением туристической зоны, эти туннели — популярный аттракцион для исследователей подземелий города. По ночам они спускаются под землю через люки, заброшенные туннели метро, подвалы выселенных домов — всюду, где могут. В основном это подростки или студенты. Они просто одержимы этими катакомбами. Парижане называют их катафилами — буквально: любители катакомб. Катафилы постоянно играют в кошки-мышки с подразделением подземной полиции, которая патрулирует участки туннелей, вылавливая их. Детишек штрафуют на несколько евро и отпускают до следующей встречи — на следующую ночь или в выходные.
— Ну разве это не хорошая новость? — сказала Сенека. — Разве это не позволяет надеяться, что нас найдут эти самые катафилы или даже полиция?
— Была бы хорошей, если бы не два момента, которые весьма меня беспокоят. Отсутствие граффити и мусора показывает, что мы находимся в таком месте, которое по каким-то причинам практически не посещается. Вдобавок неделя только начинается, и катафилов в эту ночь наименьшее количество. Наш друг знал что делает. Завел нас в безлюдное место в ночь, когда нет посетителей.