Выйдя из кабинета, он прошел по носовым отсекам самолета до комнаты отдыха. Скэрроу был там — сидел на бархатном диване, держа в руках номер «Тайм» с огромным знаком доллара на обложке и заголовком «Величайший вызов для Рейгана».
— Надеюсь, разговор прошел удачно. — Скэрроу закрыл журнал и положил рядом с собой.
— Все проблемы возникают из-за денег, и деньги решают все проблемы. — Гровс подошел к заполненному бару и налил себе виски со льдом. — Хотите выпить, мистер Скэрроу?
— Называйте меня Хавьер. Пожалуйста, того же, что и вам.
Гровс подал Скэрроу бокал и сел на диван напротив. Его буквально завораживало то, что он может разделить свою тайну с кем-то еще. Он жаждал послушать, каково было этому человеку прожить почти пятьсот лет.
— Так вы были вроде короля?
— Я император Мотекусома Шокойоцин, властитель Теночтитлана.
— По-английски, пожалуйста.
— Для современной истории я император Монтесума II, девятый правитель ацтеков.
Гровс кивнул, пытаясь вспомнить, что он знает об истории Мексики.
— Вы проиграли войну с испанцами, конкистадор по имени Кортес уничтожил ваш народ, верно?
— Да.
— Я вот чего не понимаю, — он глотнул виски. — У вас же была прорва людей, гораздо больше, чем Кортес мог привезти на своих кораблях. И как вы дошли до того, что вам наваляли несколько сотен человек?
— Это была сложная ситуация. Мы пострадали от исторических и физических проблем, которые ускорили завоевание.
— От каких это?
Скэрроу заговорил, как будто перечисляя по списку.
— Свирепствовала эпидемия оспы, тоже благодаря испанцам. Наша собственная религия предсказала нам поражение из-за восьми предзнаменований, появившихся перед приходом испанцев. Мы ошибочно верили, что Кортес это Кетцалькоатль, наш божественный правитель, который предсказал, что вернется и потребует свой город назад. Да и наша цель в бою была другой — мы старались брать пленных, а не убивать врагов. И, не в последнюю очередь, наше оружие было хорошим, но не шло ни в какое сравнение с доспехами, ружьями и пушками.
— Подождите минутку. Я не въехал. Почему вы старались брать пленных, вместо того чтобы убивать врагов?
— Пленники были нужны для пропитания нашим богам. Почетнее быть принесенным в жертву богам, чем погибнуть в бою. Те, кого захватили, соглашались на это добровольно.
— Вы словно бы все еще в это верите. Словно бы по-прежнему воюете.
— Я в это верю, и во многих смыслах мы продолжаем битву, которая глубоко повлияет на всех нас.
— Позвольте еще вопросик. Это правда, что у вас пленным вырывали сердца и что вы каннибалы?
— Уильям, просто ответить вам «да» — это то же самое, что утверждать, будто христиане принимают причастие потому, что голодны. Чтобы полностью понять ацтекскую практику человеческих жертвоприношений, нужно больше времени, чем у нас сегодня есть. Но я обещаю вам: придет время, когда вы поймете и одобрите ее.