— Чего вы хотите? — остановившись у стола, Санчес повернулся к Скэрроу.
— В вашем магазине есть подвал?
Санчес бросил на него еще один недоверчивый взгляд и покачал головой.
— Не понимаю цели вашего вопроса. И я уже сказал, что очень занят. Так что с вашего позволения…
— Так есть или нет?
— Да, подвал есть, — глубоко вздохнув, сказал Санчес и двинулся к лестнице. — Мне действительно некогда.
— Я хочу купить ваш магазин.
— Боюсь, он не продается.
— За какую цену вы бы его продали?
— Вы не поняли. Я не собираюсь…
— Назовите вашу цену.
Санчес растерянно посмотрел на Скэрроу и пожал плечами.
— Я не думал его продавать… — Он вернулся к столу, сел на стул и потер руками лицо. — Не знаю, моя семья всегда владела…
— Что скажете о двадцати миллионах?
Старик открыл рот, глаза его расширились. Было очевидно, что в голове у него со скрипом закрутились колесики. Наконец он встал.
— Песо?
— Долларов.
2012, Флорида-Киз
Мэтт Эверхарт налил в бокал со льдом добрую порцию виски и вручил Эллу Палермо, который устроился в шезлонге на его веранде с видом на залив. С поста береговой охраны они отправились к Мэтту поговорить. Сенека была по-прежнему в оранжевом спортивном костюме, а Мэтт уже переоделся в сухие джинсы и футболку.
— А тебе, Сенека? Если не хочешь виски, у меня есть пиво и вино.
— Виски — отлично. Со льдом, если можно.
— Принесли бы ей просто бокал вина.
— Виски, — повторила Сенека и, вскинув голову, вдруг громко и обиженно выкрикнула: — Я уже взрослая и сама решаю, что я буду пить, сколько и когда! И кроме того, ты не имеешь права… — Выдохшись на полуслове, она опустилась в кресло.
За открытыми раздвижными дверями она заметила Мэтта: понятно было, что он слышал каждое слово.
Мэтт вышел на веранду и протянул ей бокал с обернутым салфеткой донышком.
— Спасибо, Мэтт. Итак, Эл, на посту береговой охраны ты сказал, что расскажешь о себе потом. Что ж, «потом» наступило, так что рассказывай.
— А не то чтобы сначала сказать: «Спасибо, папа. Спасибо, что спас мне жизнь»? Это было бы вежливо.
— Спасибо, Эл. Мы с Мэттом благодарим тебя за то, что спас нам жизнь. Теперь вежливо?
— На данный момент — пожалуй.
— Теперь слово тебе.
Эл сделал глоток из бокала и облизнулся.
— Я вышел в отставку, но у меня остались добрые друзья там, где я проработал много лет. Они помогают мне, когда нужно.
— О, ради бога! — застонала Сенека. — Это невыносимо. Почему нельзя говорить просто, не напуская туману, без ужимок? Кажется, я это заслужила.
Эл сделал еще глоток, выигрывая время.
— Ты права. — Он встал и повернулся к ней. — Я всю жизнь работал на правительство. В разведке.