— Ничего себе! — Теперь Маркиз слушал очень внимательно, боясь пропустить хоть слово из Лолиного рассказа. — Но это значит, что шофер не тот, за кого себя выдает!
Маркиз бросился к компьютеру, открыл базу данных полиции (он как-то по случаю купил ее очень недорого) и сделал запрос на Валентина Прокофьевича Копыто.
И очень скоро всезнающая система выдала ему страницу убористого текста.
— Правда, единственный Валентин Прокофьевич Копыто умер в Черноморске восемнадцать лет назад… — проговорил Лёня. — У него нет ни одного тезки с такой же фамилией…
— А ты что же думал — я все перепутала? — фыркнула Лола. — Нет, Лёнечка, у меня склероза пока что нет! Неужели уже восемнадцать лет прошло? Не может быть!
— База данных не врет.
— Ну надо же, как летит время! Я думала, что меньше… ну хотя бы семнадцать…
— Интересно! — проговорил Лёня, еще раз перечитывая справку. — Но раз шофер живет под чужой фамилией — скорее всего, он и есть тот, кого мы ищем…
— Вот видишь, Лёнечка, — Лола удовлетворенно оглядела подушку, — выходит, и я на что-то гожусь… Значит, мне можно не заниматься этим противным племянником? Ты слышал, Пуишечка, — до пятницы мы совершенно свободны и можем завтра вместе пробежаться по магазинам! Ты рад?
Пу И не слишком обрадовался такой перспективе.
Он тявкнул и ушел на кухню — пообщаться с Аскольдом. Или с попугаем на крайний случай. Потому что кот в последнее время стал какой-то странный, излишне возбудимый. Он громко мяукал и отирался возле входной двери чаще, чем раньше. Он и раньше не слишком часто играл с Пу И, считая это ниже своего достоинства, а теперь фыркал на него и даже один раз больно дал лапой.
На улице стоял солнечный март, но глупышка Пу И никак не связывал это с поведением кота.
— Нет, Лола, продолжай окучивать племянника, — ответил Маркиз после непродолжительного размышления. — Пока мы не получили результат, нужно работать по всем направлениям.
— Ну вот, так всегда… — разочарованно протянула Лола. — И что мне с ним делать? Не спать же ты мне с ним предлагаешь? Надеюсь, до этого ты, Лёнечка, никогда не дойдешь, иначе моя вера в людей пошатнется и рухнет навсегда.
Маркиз понял, что Лолка нарочно морочит ему голову, забалтывает разными глупостями, а самой только бы сидеть дома и вышивать. Лёне захотелось выбросить дурацкую подушку в окно.
— Хорошо бы к нему в дом попасть, — осторожно заговорил он. — Экономки сейчас нет, обстановка благоприятствует, пошастаешь там по комнатам, поглядишь, что к чему, может, что дельное на месте в голову придет. Ох, что за дело какое-то непонятное, ищем записную книжку, а кому она понадобилась-то? Что в ней такого ценного записано? Никто не знает…