— А что она жену мою отравила?
— А вот это теперь точно не докажешь! Времени прошло слишком много, да и жену, наверное, кремировали?
— Кремировали! — вздохнул Михаил.
— Ну вот, видишь… Даже если Анфиса ее отравила настоящим ядом, а не просто подсунула какое-нибудь неподходящее лекарство, теперь уже ничего не докажешь, никаких улик не осталось. И она еще на тебя стрелки переведет…
— Так что же — выходит, я ничего не могу сделать? Они отняли мой дом, даже имя, всю мою жизнь под откос пустили — и будут дальше жить и радоваться?
— Нет! — возразил Маркиз. — Мы этого не до-пустим!
— Мы? — переспросил водитель. — А ты-то здесь при чем? С какого боку тебя это касается?
— Вроде бы ни при чем, — согласился Маркиз. — Но считай, у меня такой пунктик: не люблю несправедливость в любых ее проявлениях! Кроме того, Миша, я хочу тебя попросить о помощи в том деле, которым сейчас занимаюсь. И если ты поможешь мне, то и я помогу тебе восстановить справедливость.
— Помогу! — оживился Михаил. — Все, что угодно, сделаю! А что это за дело-то?
— А дело это, Миша, касается твоего покойного хозяина, Николая Львовича.
— А что, с его смертью тоже есть какие-то неясности?
— Насчет этого не могу сказать, есть такое понятие — тайна следствия, но тут вот какое дело. Была у Николая Львовича записная книжка. Черная, старомодная, в коленкоровом переплете. Лежала всегда в сейфе, но после его смерти куда-то пропала… Так вот, мне поручено эту книжку найти.
— Книжка? — переспросил Михаил, явно разочарованный. — Почему книжка? У Николая Львовича всяких дорогих вещей много было, кому же эта книжка так понадобилась?
— А вот это, Миша, не твоего ума дело! — одернул его Маркиз. — И не моего, если честно.
— Так ты, выходит, не простой мент? — Михаил взглянул на Маркиза с уважением. — Ты из какой-то серьезной конторы?
— И этого я тебе не могу сказать! — строго и внушительно проговорил Маркиз. — Сам ведь понимаешь. Лучше скажи прямо — поможешь мне в моем деле?
— Конечно, помогу! — спохватился водитель. — Все, что нужно, сделаю. А что нужно-то?
— Для начала расскажи, кто бывал у Николая Львовича в доме за последний месяц?
— Да считай, никого… — Михаил задумался. — Только я, да Анна Степановна, да еще Вениамин, конечно. — При имени нового хозяина водитель поморщился, как от зубной боли. — Иногда еще сосед приходил, в шахматы они играли. Но тот мужчина приличный, богатый, не стал бы… Впрочем, говорят, чужая душа — потемки…
— Вот именно, — согласился Маркиз.
— Анна Степановна — она тоже женщина честная, никогда бы чужого не взяла. Вениамин… — Михаил снова поморщился. — Но ему-то зачем? Он ведь так и так все получил!