Выйти на пост пришлось с некоторой задержкой. Критически ощупав термобельё, Гертруда снисходительно усмехнулась.
— Только не пытайтесь меня убедить, что в этом не будет холодно.
Не слушая никаких объяснений, досадливо отмахнулась.
— Нет, нет и ещё раз нет. Какое бы оно научное не было, для такой погоды слишком тонкое. Сидеть в таком на дереве весь день — форменное смертоубийство. Так я вас не отпущу. Обождите…
После минутных переговоров Луша принесла какую-то короткую шерстяную куртку.
— Вот. Не погнушайся, Олекший, одень душегрейку. Бабушка правду говорит, там очень холодно. Ночью мороз вдарил. В сенцах даже вода замёрзла, — умоляюще взмахнула длинными ресницами.
Не устояв перед женскими чарами, Алексей безропотно скинул гортекс.
— Благодарствую, — накинул душегрейку поверх термобелья.
Спорить с женщинами выйдет себе дороже. Да и незачем. Пусть днём и потеплеет, но утром без движения и термобельё не особо согреет. В конце концов, станет там на ёлке жарко, душегрейку и снять можно будет.
Привычно призвав к порядку строптиво упирающуюся лохматую скотину, двинулся по тропинке, внимательно разглядывая на песке едва заметные ночные следы.
Вроде бы ничего подозрительного, одна мелочь шастала. Не рискнула птичка по холодку прогуляться, наверно, тоже не любит. А собственно, кто его вообще любит, кроме пингвинов и белых медведей. Ещё Фритьоф Нансен писал, что к холоду привыкнуть нельзя, его можно только терпеть. И он знал, о чём говорил. Арктику почти вдоль и поперёк всю облазил. В общем, спасибо Гертруде, что настояла на куртке. Пожалуй, на дереве действительно бы задубел, пусть даже и в «кикиморе».
Подышав на зябнущие пальцы, отодвинул засов и запихнул овечку в загон, в сердцах сопроводив настырное создание лёгким напутственным пинком.
Опять комедия. Беда просто с этой скотиной. Вчера выходить не хотела, сегодня, наоборот, туда ни в какую. Вот что ей, спрашивается, для счастья надо?
— Жуй давай, — пропихнул между прутьев пучок травы. — Шашлык недоделанный…
Смахнув иней с нижних ступенек, осторожно полез наверх, кляня про себя так некстати свалившиеся заморозки.
И это ещё цветочки, дальше будет ещё холодней. Надо бы как-нибудь побыстрей с этой волшебной птицей заканчивать. Впору прямо как Шварценеггер из боевика костёр запалить и заорать нечеловеческим голосом. Вызвать на бой инопланетную сущность.
Перелез через парапет, распинал ветви и уселся, оглядывая окрестности.
Итак, день второй. Надо бы глянуть, что там творится в нави.
Привычная волна холодка наполнила тело. Реальность поблекла. Насколько хватило глаз, вокруг простиралась всё та же унылая картинка. Кроме овечки и копошащихся в опавших листьях суетливых мышей, никакого движения. Ладно, а если глубже?