«Так и знала!» – с досадой подумала Ира, но Тимуру улыбнулась и произнесла:
– Ничего, ты приготовишь бутерброд для мамы или папы!
– Но вы сказали, нужно будет это съесть!
– Когда я сказала? – опешила Ира.
– Ну вы сказали: попробуем сегодня!
– Нет-нет, мы попробуем приготовить, – сбивчиво объяснила Ира, – мы попробуем приготовить зайку из колбасы. Это будет такой смешной бутерброд. А ещё – фруктовые шашлычки.
– Зайку из колбасы? – повторила Маша и поправила на носу очки. – А колбаса из зайки?
– Нет, ну что ты…
– Я не хочу ничего готовить, – заявил Матвей, – я хочу просто съесть колбасу.
– Я тоже, но мне нельзя, – вздохнул Тимур.
– А я приготовлю лучше, чем ты! – заявила Маша брату.
– Нет я лучше! – закричал он.
Ира с ужасом посмотрела на детей. Кажется, ситуация выходила из-под контроля. Больше всего Иру пугала Лика, которая, ни на кого не глядя, ковыряла скатерть пальцем. Проделает ещё дырку, а Ире потом влетит от строгой Любови Яковлевны! Но оказалось, главный «сюрприз» хранился в запаснике у Викторины.
Она вдруг начала распевать дурным голосом:
– Зайку бросила хозяйка! Колбасой вдруг стал наш зайка! Со скамейки слезть не мог! Колбасой он и намок!
Дети расхохотались, но тут Катарина выглянула из кухни и строго сказала:
– Тори!
И хотя она обращалась только к сестре, затихли и остальные «бунтовщики».
– Что ж, – обречённо сказала Ира, – я вам сейчас раздам ингредиенты…
То, что последовало за «раздачей ингредиентов», не могло привидеться Ире даже в дурном сне. Брат с сестрой всё-таки подрались из-за пластикового ножика. У Лики так дрожали руки, что она не смогла вырезать зайке «ушки», и он в результате был похож на колобка. Тимур страдальчески смотрел на колбасу, не решаясь к ней даже прикоснуться. Единственные, кто справился с задачей, были Викторина и Матвей. Но Викторина, стоило ей вырезать вполне сносного «зайку», зачем-то тут же распилила его на мелкие кусочки. «Так прикольнее», – пояснила она. А Матвей просто взял и тут же съел своего «зайку». В результате почти все дети отнесли родителям пустые кусочки хлеба, намазанные маслом с петрушкой (предполагаемой «травой» для «зайки»). Ира постеснялась даже смотреть в сторону родителей: так ей было стыдно, что никак не выходило уследить сразу за всеми детьми.
С фруктовым шашлычком вышло не лучше. Скользкие виноградины, которые следовало нанизать на деревянные палочки, так и норовили выскочить из неловких детских пальчиков, а сладкий грушевый сок склеивал эти пальчики, чем вызывал огромное возмущение их владельцев. Хуже всего пришлось Лике: Тимур разрезал дольку апельсина на две части, брызнул сок и попал девочке в глаза. Она зажмурилась и с плачем бросилась к маме. Ира не знала, что делать: то ли бежать за Ликой, то ли остаться с Тимуром и объяснить ему, как лучше разрезать апельсин, чтобы ни на кого не набрызгать, то ли разнимать Машу с Гришей, спорящих, у кого больше фруктов уместилось на палочке, то ли следить за Матвеем, который, утомившись, бросил свою «готовку» и высматривал удобный момент, чтобы нырнуть в кухню к Любови Яковлевне.