На «Баррикадной» вагон резко наполнился громкими голосами. Вошли мальчики – лет пятнадцать-шестнадцать. Трое. Хорошие лица – несовременные. Неиспорченные косыми челками и пирсингом. Как из старых фильмов. Раньше могли быть комсомольцы, будущие строители БАМа. Типаж такой. Но этих ждет другая судьба. О чем говорят – не разобрать. Громко, эмоционально, жестикулируют вовсю. Но слова заглушаются стуком колес.
Итак, что у нас есть? Женщина эта позвонила позавчера в агентство «Глория» и договорилась о встрече. На следующий день пришла, представилась Смородской Анной Федоровной. Просидели долго, пили крепкий Алькин кофе. Точнее, Турецкий пил крепкий, она же предпочла без кофеина. Это новая мода – беречь здоровье, не изменяя старым привычкам. На самом деле, Турецкому врачи давно намекали, что с кофе пора завязывать. Но уж он если откажется от бодрящей черной «отравы», то насовсем. Никаких суррогатов и компромиссов. Однако «продвинутая» Алевтина сказала, что нынче многие клиенты предпочитают без кофеина, и с тех пор в офисе всегда была альтернативная пачка, на всякий случай. Вот и пригодилась. Все-таки от Альки есть толк. Иногда.
Наконец, «Белорусская». Направляясь к дверям, Турецкий прошел в полуметре от несостоявшихся комсомольцев. То, что он услышал, шокировало. Не мат, не подростковый «новояз» – этим уже сложно кого-то удивить. «Я тебе говорю, прочитай эту книгу, там четкий и ясный алгоритм – как совершить государственный переворот», – обращался к приятелю один из троицы. Ответ услышать не довелось – парни остались в вагоне. Электричка с грохотом проехала дальше. Серьезные подростки нынче пошли. Смешно. И страшно немного. Вообще-то, в этом возрасте одноклассниц положено обсуждать. Впрочем, кем положено?
Эскалатор медленно шел наверх. Они тогда говорили долго, но в сухом остатке оказалось мало. Мужа Смородской месяц назад застрелили в их загородном доме. Было открыто уголовное дело, но продвинулись не сильно. Не дождавшись результатов, вдова обратилась в «Глорию». Она слышала про Турецкого от одного общего знакомого, которого тот, еще в бытность следователем, буквально спас от ложного обвинения. Но сколько таких случаев было. Всего не упомнишь. Осторожно придерживая тяжелую стеклянную дверь, Турецкий вышел на привокзальную площадь. Поезд отходил через пятнадцать минут.
– Анна Федоровна, дело еще не закрыто. Полагаю, его и не думают закрывать. Ваши доблестные рыбинские «сыскари» убийцу рано или поздно найдут. У вас есть какие-то объективные причины не доверять официальному следствию?