Лилибет все-таки подняла взгляд. Он стоял у камина в позе кающегося грешника, убрав руки за спину и склонив голову, подставив щеку отблескам пламени. Пиджак был расстегнут, и из-под него виднелась ровная линия жилета, спускающаяся к брюкам. Эта его божественная красота – каждая мелочь великолепна…
– Когда Франческа забила тревогу… – услышала Лилибет собственный голос, неестественно пронзительный.
– Франческа просто дурочка. – Филипп вывернулся из ее объятий. – Я же ей сказал, что сейчас вернусь!
– Наверное, она просто не совсем поняла, старина, – сказал Роланд. – Английский и все такое. Не ее родной язык.
Лилибет выпрямилась и сжала руку Филиппа.
– Вы должны были сразу же мне сказать. Могли бы догадаться, что я беспокоюсь.
– Я в самом деле изо всех сил прошу прощения, Лилибет. И больше подобного не допущу, обещаю. – Он посмотрел ей прямо в глаза, искренне и честно, и между ними словно пробежал электрический ток.
Лилибет отпрянула.
– Если вы увидите, что Филипп где-то бродит, сразу же сообщайте нам. Я стараюсь изо всех сил, но его трудно удержать на месте.
Роланд хмыкнул.
– С мальчиками всегда так, моя дорогая.
Филипп подергал мать за руку.
– Он знает латынь, мама! Переводил просто запросто! Можно мне поехать завтра с его милостью верхом, мама? Можно?
– Разумеется, нет. Его милость очень занят.
– Я вовсе не против. – Роланд пожал своими широченными плечами и улыбнулся ей. Эта его проклятая улыбка, полная обаяния, с морщинками в уголках глаз, целиком заполнила комнату.
– Возможно, мы поговорим об этом позже, – холодно произнесла Лилибет.
Он слегка поклонился.
– Я к вашим услугам, ваша милость.
Она открыла рот, чтобы резко оборвать его, но в голове эхом прозвучал голос Абигайль и все возражения застряли в глотке.
Разве не чудесно будет остаться тут одним? Освободиться от них раз и навсегда?
Лилибет сильнее сжала руку Филиппа.
«Ну давай, дерзай. В конце концов, это всего лишь хитрая уловка. На самом деле ты ничего такого не подразумеваешь».
– Вы еще побудете в библиотеке? – спросила она.
Его глаза заблестели.
– О, но ведь это же запрещено, верно? Строго говоря, вы уже сейчас нарушаете правила.
– Я уверена, что в непредвиденных случаях мы можем делать исключения. – Лилибет улыбнулась. – В конце концов, мы же цивилизованные люди.
– Разумеется. И я ничего не расскажу Уоллингфорду, если и вы промолчите.
Его брови вопросительно изогнулись, но ноги не сдвинулись с коврика у камина, не сделали ни шагу в ее сторону.
– Мама, мне что, все равно придется купаться? – захныкал Филипп и сильно потянул мать за руку.