– Шутишь! – рассмеялся он.
– Он женился, уже двое детей. – Она поудобнее взялась за книги, прижав их к груди. Он наклонился, забрал у нее стопку и положил на стол позади себя. Теперь ей нечем было занять руки, и она неловко положила их на талию, надеясь, что он не догадается, как ей неудобно стоять перед ним.
– Ты живешь здесь?
– Да. Арендовала маленький домик, когда поступила на дневное.
– Старинный?
– Как вы догадались?
– Здесь их много. Очаровательный старинный городок. Напоминает мне Джорджтаун. Я там жил, пока работал в Вашингтоне последние несколько лет.
– Ясно. – Она почувствовала себя ужасно неуклюжей. Он был на короткой ноге с элитой, красивыми, могущественными людьми. Должно быть, в его глазах она настоящая провинциалка.
Она дернулась в сторону книг.
– Не хочу вас…
– Ерунда. У меня на сегодня все. Собираюсь пойти выпить чашечку кофе. Не присоединишься?
Ее сердце бешено колотилось.
– Спасибо, мистер Чапман, но я…
Его смешок поставил ее в тупик.
– Шелли, ты вполне можешь просто называть меня по имени и обращаться на «ты». Мы уже не в школе.
– Да, но вы все еще мой учитель, – напомнила она ему, немного возмущенная его смехом.
– И я этому очень рад. Ты украшаешь аудиторию. Стала красивее, чем когда-либо.
О, господи! Лучше бы он снова засмеялся. Все проще, чем выдерживать его изучающий взгляд.
– Только пожалуйста, не записывай меня в коллежские профессора. При слове «профессор» на ум сразу приходит рассеянный старик с копной седых волос, который обшаривает карманы мешковатого твидового пальто в поисках очков, красующихся на его собственном лбу.
Она прыснула со смеха.
– Тебе стоит преподавать курс литературного мастерства. Очень живописный словесный портрет получился.
– Значит, ты меня услышала. Пожалуйста, называй меня Грант.
– Я попробую, – пообещала она.
– Так давай.
Она почувствовала себя маленькой девочкой, которой впервые предстоит рассказать на утреннике стишок.
– Я правда…
– Давай, – упорствовал он.
– Хорошо, – со вздохом сдалась Шелли, – Грант. – Его имя слетело с губ куда легче, чем ей казалось. Ведь во всех своих фантазиях последние десять лет она называла его по имени.
– Грант, Грант, – повторила она.
– Видишь? Уже гораздо лучше! А теперь как насчет кофе? У тебя ведь больше нет сегодня занятий? Даже если есть, ты уже опоздала, так что…
Она засомневалась.
– Я не…
– Конечно, если ты не боишься себя скомпрометировать в моей компании.
Голос дрогнул, и Шелли не удержалась и посмотрела Чапману прямо в глаза. Он говорил тихо, но в словах звучала явно различимая горечь.
Она сразу поняла, что он имеет в виду.