— Ну, раз вы так считаете, — вздохнула я, чувствуя, что окончательно потеряла нить беседы…
— У вас есть вопросы, Валя?
— Только один.
— Спрашивайте.
— Какую роль в этих грандиозных планах вы отводите мне?
— Вы будете приятно удивлены… — Впервые за весь разговор мне вдруг показалось, что старик в самом деле улыбнулся.
— Так какую же, Саша?
— Главную…
Подмосковье. Можайское шоссе.
База Первого главного управления КГБ СССР.
Февраль 1986 года
Три генерала в штатском — Воронцов, Карпеня и Горюнов — молча сидели вокруг журнального столика в кабинете шефа Первого главного управления. Выражение лиц представителей трех поколений руководителей советской политической разведки было одинаково хмурым и озабоченным. Ситуация складывалась под стать погоде за окнами хорошо протопленного кабинета — затянутой непроницаемой пеленой снега и практически непрогнозируемой. В центре журнального столика стояла запечатанная бутылка армянского коньяка «Ахтамар», ваза с персиками и три дорогих хрустальных фужера, к которым никто из присутствовавших даже не притронулся.
Карпеня, периодически сморкавшийся в синий носовой платок, неодобрительно смотрел на Горюнова, который только что завершил обстоятельный рапорт по последним событиям в Италии.
— Что пишет итальянская пресса о смерти Парини? — первым нарушив молчание, спросил Воронцов.
— Автокатастрофа.
— Называются причины?
— Везде одна и та же версия: водитель сенатора не вписался в поворот. Гнал под 130, не справился с управлением…
— Других версий вообще не было?
— Пока нет, — Горюнов постучал костяшками пальцев по журнальному столику.
— Следствие по аварии возбуждено?
— Так точно, — кивнул Горюнов. — Но это правило, Юлий Александрович. И потом погиб, как-никак, действующий сенатор…
— Действующий бандит, — пробурчал со своего места генерал Карпеня. — И на всю голову садист вдобавок…
— Эдуард Николаевич, ты уверен, что все было сделано чисто?
— Периодически проблемы с рулевой тягой возникают даже у «бентли»… — молодой генерал развел руками, словно извинялся за несовершенство престижного британского автомобиля. — И потом, машина была не новой, Юлий Александрович. Почти пятьсот тысяч километров на спидометре, через пару недель ее собирались менять. Последний техосмотр проходила восемь месяцев назад. В принципе, даже безобидный кусочек придорожного щебня может повредить систему гидравлики. Иногда эта теория получает практическое подтверждение…
— К счастью, — вставил Карпеня.
— Сработали действительно неплохо, — пробурчал Воронцов и посмотрел на Горюнова поверх узких очков для чтения. — Хоть в этом не прокололись, герои…