– Можешь не смотреть, – смеясь, сказала Марианна.
Но Лжедмитрий не мог оторвать взгляда от уродливого изображения.
– Главное – внимательно слушай!
– Да, – еле ворочая языком, ответил он.
– Борис отправил на помощь Мстиславскому боярина Шуйского. Они уже заняли село Добрыничи, казнили старосту и устроили там стан. Жди гонцов с этой вестью. Не слушай пана Борши и его шляхтичей, а поступай, как я тебе говорю. Тянуть с битвой не надо. Пока ты будешь набирать в войско местных горожан и крестьян, тебя разобьют. Мстиславский хорошо помнит, как твои пятнадцать тысяч воинов погнали его пятьдесят тысяч. Запугай его! Возьми проводников, чтобы ночью казаки с разных сторон подожгли село. Устраши огнем накануне битвы царские полки. А утром пускай гетман Дворжецкий, как в битве под Новгородом-Северским, ударит своими конниками по «Москве» справа и прорывается в середину их позиций. Пешие казаки пусть прикроют московские пушки. Только так ты разобьешь царя. Сделав это, милый, ты станешь всесилен над «Москвой». Всесилен!
На последней фразе голос Марины неожиданно стал низким и под конец превратился в неразборчивый гул. Маска стала осыпаться, почерневшие стволы деревьев загорелись и тут же превратились в обугленные столбы, торчащие из сухой, покрытой густым слоем пепла, который сильный ветер поднимал высоко в воздух, создавая вихри.
Царевича оглушил зловещий хохот, а голос продолжал повторять: «Всесилен! Всесилен! Всесилен!».
– Что же это?!
– Ведьма она!
– Околдовала!
– Всесилен!
– Околдовала, непутевая!
– Государя отравили!
– Всесилен!
– Уйми ты это исчадье ада!
– Всесилен!
Лжедмитрий с огромным усилием приоткрыл веки.
– Жив, кажись! – услышал он голос рядом.
– Жив!
– Ах, ведьма проклятая!
– Воды ему неси!
– Всесилен!
Он почувствовал, как к губам приложили холодный край кубка, и ледяная вода попала в рот. Судорожно глотая, царевич наконец-то начал понимать, что происходит.
– О, Господи! Государь! Жив?!
Атаман тряс его за плечи.
– Да, – еле слышно ответил он.
– Кто же тебя…?
– Добрыничи… – прошептал Лжедмитрий.
– Что?
Никола резко поднял руку вверх, чтобы казаки замолчали.
– Всесилен! – услышал голос ворона Лжедмитрий.
– Кыш отсюда, тварь поганая! – послышался чей-то голос.
Ворон, которого, судя по звукам, пнули, издал пронзительный крик и вылетел на улицу.
– Всесилен! – в последний раз крикнула птица и, громко каркая, улетела.
– Повтори, государь, – попросил атаман.
– Добрыничи. Шуйский. Мстиславский. Полсотни тысячных полков, – уже громче сказал царевич.
– Шуйский? Каких полков? – переспросил атаман.
– Государь, гонцы!