– Ну как там продвигаются съемки?
– О, все отлично! Я доволен! И оператор у меня просто чудо!
– Когда планируешь закончить?
– Э, ну, я думаю, что когда ты вернешься, то уже смогу показать тебе большую часть.
Что-то в его голосе показалось Лени подозрительным. Она гнала от себя эти мысли, но они сверлили ее мозг непрестанно. Да и взгляд у него был какой-то беспокойный! Наверное, снова что-то не то!
Она вернулась из Испании в середине августа. Дома ее ждала куча неразобранной почты. Среди конвертов обнаружилось письмо из Коричневого дома. Заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс просил ее связаться с ним. Гитлер настаивал на том, чтобы фильм о съезде снимала сама Лени. Перед тем, как ехать к Гессу, Лени решилась посмотреть, что же успел снять Руттман, который к этому времени уже израсходовал треть всего бюджета – 100 тысяч рейхсмарок. То, что она увидела, повергло ее в ужас. Этого нельзя было никому показывать. Фюрер, меж тем, уже рвал и метал, что Лени до сих пор не начала подготовительные работы, ведь съезд должен был состояться уже через две недели.
Собравшись с духом, Лени позвонила Гессу и попросила устроить встречу с Гитлером. Только она могла убедить фюрера, что еще не все потеряно, и что она сможет все исправить. Он будет к ней благосклонен, она уверена!
Гитлер находился в Нюрнберге – там его и нашла Лени. Он инспектировал место будущего съезда. Увидев Лени, он приветствовал ее довольно дружелюбно:
– Товарищ по партии Гесс сказал, что вы поручили снимать фильм другому режиссеру. Могу вас заверить, что ваши опасения напрасны, в этот раз трудностей не будет.
– Да, мой фюрер. Я боялась не справиться с этим фильмом. Я даже сейчас не могу отличить СА от СС! Поэтому передала фильм Руттману. Он – прекрасный режиссер! Я снимала только художественные фильмы. Я…
– Это как раз то, что нам нужно, фройляйн Рифеншталь! – настойчивым тоном перебил Гитлер. – Нам не нужны хроники, нам нужен художественный фильм! Не заставляйте меня упрашивать вас! Вы ведь можете подарить мне шесть дней? Всего лишь шесть дней! Фройляйн Рифеншталь, вы можете справиться и справитесь с этой работой! – заявил он безапелляционным тоном.
– Хорошо, мой фюрер. Могу я просить вас о полной свободе действий? Или же доктор Геббельс будет давать мне указания? – решилась вставить Лени.
– Не волнуйтесь, партия не будет влиять на вашу работу.
– Могу ли я просить вас об одолжении, мой фюрер?
– Да, конечно.
– Я бы хотела после этого фильма снимать свои картины, а не заказные.
– Хорошо, фройляйн Рифеншталь! После фильма о Всегерманском съезде партии вы можете снимать такие картины, какие только вам заблагорассудится.