Матиас опомнился первым.
— Тебе нужно уехать.
Леа не реагировала. Молодой человек вытащил из кармана носовой платок, которым вытер глаза своей подруги, потом свои. Он встряхнул ее, сначала ласково, потом почти грубо.
— Послушай меня. Ты должна покинуть Монтийяк. На вас донесли, на Камиллу и на тебя.
Леа слушала с отсутствующим видом.
— Боже мой! Ты слышишь? Люди Дозе и из полиции скоро будут здесь, они арестуют тебя.
Наконец-то! Она, казалось, начала понимать. Горе и I отчаяние постепенно уступали место выражению недоверчивого ужаса.
— И об этом меня предупреждаешь ты!..
Это восклицание заставило его опустить голову.
— Я слышал, как Денан отдавал распоряжения Фьо, Гильбо и Лакутюру.
— Я думала, что ты работаешь на них.
К ней вдруг сразу вернулись силы.
— Иногда. Но что бы ты ни думала, я не хочу, чтобы они схватили тебя.
— Ты хорошо знаешь их приемы!
Матиас встал и посмотрел на труп Сидони.
— Думаю, что знаю.
Леа проследила за его взглядом и тоже поднялась с колен, глаза ее опять были полны слез.
— Почему ее?
— Я слышал, как Фьо говорил, что в одном письме Сидони обвинялась в укрывательстве твоего кузена Люсьена и в осведомленности о местопребывании братьев Лефевров. Но я и представить себе не мог, что они явятся допрашивать ее. Я думал только о тебе, о том, чтобы предупредить тебя. Мне только непонятно, почему они сразу после этого не отправились в «замок».
— Откуда тебе это известно?
— Я срезал путь через виноградники, идя сюда. Я увидел бы или услышал их машину. Если только, их не заловила сосновая рощица.
— Я ничего не заметила. Я пришла сюда по дороге из Верделе.
— Скорее пошли отсюда.
— Но нельзя так оставлять Сидони.
— Мы больше ничего не можем для нее сделать. Ночью я предупрежу кюре. Поторопись.
Леа в последний раз поцеловала похолодевшую щеку и оставила охранять тело собаку, не перестававшую выть. Снаружи небо по-прежнему казалось угрожающим.
Спускаясь с крыльца, Матиас остановил ее.
— Подожди здесь. Я взгляну, нет ли кого-нибудь.
— Нет, я иду с тобой.
Матиас пожал плечами и помог ей взобраться на откос. Все казалось спокойным. Стало так темно, что фасад дома был едва различим.
Через застекленную дверь на двор просачивался свет. Камилла, должно быть, ждала Леа у порога, потому что дверь сразу же резко распахнулась, как только они подошли к дому.
— Ты. Наконец-то!
Леа входя задела ее.
— Сидони мертва.
— Что?..
— Его приятели приходили «допрашивать» ее.
Сжимая руки на груди, Камилла с недоверием смотрела на Матиаса.
— Не смотрите на меня так, мадам Камилла. Неизвестно точно, что произошло.