Грузовичок не отличался комфортабельностью и отчаянно трясся на дорожных ухабах.
— Далеко еще? — проворчала Леа.
— Не очень, немного не доезжая до Вилландро. Район спокойный. Там в маки свои ребята. Ваш дядюшка их хорошо знает.
— Вы думаете, нам долго придется там оставаться?
— Пока не знаю. Это будет ясно, когда я увижу Матиаса. Подъезжаем.
Быстро миновав низкие строения, они остановились перед домом, стоящим немного в стороне от дороги. Залаяла собака. Из двери вышел человек с ружьем.
— Это ты, Альбер? — тихо спросил он.
— Да, я привез наших женщин, их преследует гестапо.
— Ты мог бы меня предупредить.
— Это было невозможно. Сейчас у тебя есть место?
— Тебе повезло, англичане ушли прошлой ночью. Это надолго?
— Пока не знаю.
— Женщины и парнишка, — пробурчал человек с ружьем, — мне это не нравится. С этими паршивыми бабами всегда неприятности.
— Очень любезно! — произнесла Леа сквозь зубы.
— Не обращайте внимания, — сказал Альбер. — Дядюшка Леон все время ворчит, но нет в Ландах лучшего стрелка и более смелого сердца.
— Пойдемте в дом. Соседи — все наши люди, но сейчас паршивая овца легко попадает в стадо.
Комната, в которую они вошли, была длинная, с низким потолком и с утрамбованным земляным полом. Три большие высокие кровати за выцветшими занавесками, сундуки, широкий стол, заваленный всякой всячиной, разрозненные стулья, плита, черная от долгого употребления, камин внушительных размеров с неизбежными снарядными гильзами последней войны, старый каменный желоб, над которым висели пожелтевшие календари со следами мух, составляли обстановку. С потолка спускалась керосиновая лампа, на ферме еще не было электричества.
Вид этой убогой комнаты заставил обеих молодых женщин остановиться на пороге.
— Я не ждал новых гостей так рано и не успел приготовить постели, — сказал Леон, вытаскивая одеяла из одного сундука.
— Другой комнаты нет? — тихо спросила Леа у Альбера.
— Нет, — откликнулся хозяин, у которого был хороший слух. — Другой комнаты нет. Это все, что я могу вам предложить, любезная дамочка. Идите, помогите мне приготовить постели. Вы увидите: они хороши, из настоящего утиного пуха. Забравшись на них, не захотите вылезать.
Одеяла были жесткие, но приятно пахли травой.
— Все удобства за домом, там много места, — добавил хозяин с лукавым видом.
— А где умываться?
— Снаружи есть умывальник, и колодец недалеко.
Выражение лица Леа было, вероятно, забавным, потому что Камилла фыркнула.
— Увидишь, нам будет очень хорошо. Позволь помочь тебе.
Шарль не проснулся даже тогда, когда мать раздела его и положила в постель.