— Вот именно, — вставил Диакторид, — Гиппоной верно говорит. Незачем все усложнять и обвинять нас в нарушении закона.
— Так здесь у вас, стало быть, торжество по примеру Дионисийского праздника! — язвительно произнес Евриклид. — Вот почему так много ряженых на этой свадьбе, иных просто не узнать! А от Булиса так пахнет благовониями, как не пахнет даже от алтаря Аполлона Карнейского. Мне думается, не попытка ли это жениха хоть на время, хоть полушутя, но уподобиться богу Дионису, который ведь тоже прибыл в Грецию из Азии!
Гиппоной растерянно хлопал глазами, не понимая, шутит Евриклид или говорит всерьез.
— Твое занудство, Евриклид, способно даже каменную статую вывести из терпения! — сердито воскликнул Булис, собиравшийся отпить вина, но после услышанного резко опустивший чашу обратно на стол. — Я понимаю, что разочаровал тебя, не отказавшись от персидского золота в пользу государства. Ты упрекаешь меня в том, что я пожелал втереться в ряды знати, как будто в этом есть что-то постыдное. Твои упреки мне непонятны. Может, ты завидуешь моему богатству или счастью дочери Диакторида? Ведь всем известно, что свою дочь ты довел до самоубийства бесконечными нравоучениями!
Старейшина вздрогнул, как от удара плетью. На его суровом лице отразились душевная боль и гнев.
У Евриклида действительно была дочь-красавица, которую он обручил с юношей из рода Тиндаридов. После ранения в голову юноша ослеп. Тогда Евриклид пообещал отдать свою дочь в жены сыну своего давнего друга. Однако дочь Евриклида унаследовала от отца его непреклонный нрав. Ей был по сердцу ее первый жених, отказываться от которого она не собиралась. Евриклиду же был не нужен зять-калека.
Желая образумить дочь, Евриклид позволял себе почти с презрением отзываться о несчастном слепом юноше, который, по его мнению, пропустил опасный удар в голову лишь потому, что был плохим воином. Зато другой претендент в женихи, полагал Евриклид, воин хоть куда!
Каким-то образом слепой юноша узнал, как отзывается о нем Евриклид. А узнав, он без колебаний покончил с собой. Дочь Евриклида, не желая выходить замуж за нелюбимого человека, бросилась на меч. Эта история в свое время наделала немало шума в Лакедемоне. С той поры у Евриклида появились недруги среди Тиндаридов, и смерть любимой дочери лежала на нем тяжким грузом вот уже много лет.
Упрек Булиса Евриклид принял близко к сердцу. Стерпеть такую дерзость он не мог, поэтому немедленно ответил в резкой манере:
— Не тебе, сыну безродных родителей, попрекать меня смертью дочери, — гневно заговорил старейшина. — Я вырастил свою дочь до возраста невесты, а ты бросил двух своих дочерей и сына, желая создать другую семью. Для тебя Галантида вроде двери в тот чертог, куда прежде тебе, безродному тупице, не было хода. Дочь Диакторида для тебя, недоумка, как ступенька, чтобы ты смог подняться до уровня граждан, коим ты и в подметки не годишься! Мне жаль Диакторида: у него будет немужественный и алчный зять! Мне жаль и Галантиду. Ей, благородной по рождению, придется делить ложе с таким ничтожеством, как ты, Булис.