— В постели с Богуславой? — уточнила Мазена, бросив взгляд на эту самую Богуславу, которая ныне казалась совершенно безразличной к происходящему вовне.
— Не в постели, — Габрисия поморщилась, поскольку и ныне воспоминания ей были неприятны. — Но… почти… полагаю, если она здесь, то… до постели дело не дошло… и не в этом дело, просто… они оба надо мной посмеялись, над той, какою я была. А я прекрасно знала, что некрасива. Но уродливой… мой жених был пьян, а потому не сдержан в словах. Сказал, что его от меня тошнит и… и ему нужна не я, но отцовские земли. Это было оскорбительно.
Она говорила сухо, подчеркнуто равнодушно и не глядя на Себастьяна.
— Сейчас я вынуждена признать, что этот случай произошел весьма своевременно. Я не успела выйти за него замуж. А заодно и поняла, что внешность все-таки важна.
— И стали искать варианты ее улучшить?
— Именно.
— Как вижу, нашли.
Габрисия усмехнулась и сложенными щепотью пальцами провела по своей щеке.
— Нашла. Не ведьмака, если вы об этом. Волшбой можно изменить что-то… малое… или большое, но как надолго? Мне не нужна была иллюзия. Я хотела измениться сама. Корвин помог. Он… родом из Хольма… в Хольме совсем иная медицина. Толика чар и много труда. Он резал и сращивал… было больно, но я терпела, пока Корвин перекраивал мое лицо. Он сказал, что оно красиво, просто… нужно немного исправить. Изменить форму подбородка, разрез глаз. Уменьшить нос. И да, мама была против, но она меня поняла. Сказала, что, возможно, будь она помоложе, рискнула бы…
— Ваш Корвин, как понимаю, находится здесь незаконно?
— Да. Он вынужден был бежать. В Хольме… свои порядки. Ему грозила смерть, и Корвин предпочел рискнуть. На мое счастье, ему удалось переправиться через Серые земли…
— Или ему помогли, — очень тихо произнес Лихослав. — Если ее Корвин был нужен Хозяйке…
Евдокия кивнула.
Логично.
Да и Себастьян, похоже, о том же подумал.
— Что ж, множество ложных целей… такая интересная игра, панна Эржбета… такая увлекательная… несколько конкурсанток, у каждой из которых своя тайна… Ядзита видит беспокойников, а заодно уж и Хельму служит, она, а не Эржбета — новая жрица… Эржбета живет заемной жизнью и почти целиком уходит в выдуманный мир. Мазена использует запрещенные проклятья, чтобы прикрыть свой позор. Габрисия связалась с Хольмовой волшбой, и вздумай Аврелий Яковлевич ее проверить, увидел бы следы… а вы, Иоланта? Что не так с вами?
Она стояла, опираясь на руку Матеуша, и робко улыбалась, вот только улыбка эта была… ненастоящей? Евдокия нахмурилась.
Перед глазами плыло.