Зимовья – не такая уж редкость. Таскать на себе лишний груз по морозу никому не охота, и со старых времен повелось сваливать его в таких строениях, где он хранится между вылазками за рыбой или зверем. Зимовья считаются собственностью коммун или отдельных семей. Конечно, оказавшись в таком домике, хочется завернуть про особый дух честности и всеобщего братства, унаследованный норвежцами от викингов. Куда только девается этот дух, когда ребята дерутся на рок-фестивалях в Тромсё? Но если смотреть реалистически, при такой неравномерной и низкой плотности населения, как в Норвегии, крушить и грабить зимовья некому. Экологических поселений раз-два и обчелся, сельские общины вымирают, рыбу ловят тральщики, а перерабатывают морские платформы, больше похожие на порождение фантазии мастеров паро-панка. Про старые домики с живыми крышами просто-напросто забывают. Но во мне память о них живет с детства, когда мы с приятелями устраивали вылазки к безлюдным островам, на отшибе от обычных рыбацких трасс. Холода берегут деревянные стены от гнили и грибка, и каждую весну на крышах пробивается свежая травка. Как на этой, которую я вижу сейчас.
– Нет, мы не замерзнем, если доберемся туда, – я указала рукой в сторону покрытого травой ската крыши. – Там зимовье. – Пытаюсь встать на ноги, чтобы первой добраться до жилища, но мои колени буквально подкосились, я не упала только потому, что Андрес успел подхватить меня и, не спрашивая моего согласия, забросил на плечо. Животом я чувствовала его мышцы, его кожу, руку, которая придерживала меня за бедро – пальцы были почти горячими. Я ощущала их через промокшую ткань форменных брюк. Его тело пахло морской водой, ветром и какой-то почти животной силой. Я закрыла глаза, вынужденная смириться с собственной беспомощностью, и с недоумением ощутила, как тело наполнилось сладкой тревогой.
Андрес толкнул дверь, шагнул в пыльный древний сумрак, бережно усадил меня на деревянную скамью и опустился рядом со мною. Скудный свет просачивался сквозь маленькое пыльное оконце, расположенное у самой земли. Осматриваясь в этом полумраке, легко поверить, что время остановилось или вовсе перестало существовать.
Заглядывать в пустующее жилье всегда немного страшно. Неизвестно, как оно встретит чужака. Ребенком я слышала множество историй про троллей, которые по весне спускаются к фьордам из горных пещер и запросто могут облюбовать для себя заброшенное людьми зимовье. Случайные путники, осмелившиеся задержаться на ночь, подолгу не могут разжечь огонь, зато слышат, как тролли топочут маленькими коваными каблучками у них за спиной и прикидывают, чего стащить блестящего.