Согласно полученным данным, гвардии рядовой Дробот Роман Михайлович пропал без вести в конце марта, без какой-то мелочи месяц назад. Обстоятельства его исчезновения теперь, когда он вновь появился, более чем подозрительные: Дробота направили в Особый отдел Воронежского фронта по распоряжению начальника особого отдела батальона, его обвиняли в антисоветской агитации и пропаганде, преступлении, особенно по законам военного времени, достаточно серьезном. Сопровождал преступника старший лейтенант НКВД Николай Дерябин, тот самый, которого сбежавший – теперь, похоже, якобы сбежавший из плена, – рядовой Дробот не раз называл изменником Родины. О нем нет никаких известий, Дерябина тоже записали в пропавшие без вести.
Однако, признавая целесообразность таки доставить Дробота в особый отдел фронта, а оттуда – в Москву, где с ним продолжит работу «четверка», руководство не отдало на этот счет никаких специальных распоряжений. Из чего Родимцев сделал вывод: отправить Дробота в Особый отдел фронта – его забота и его головная боль. Игорь также надеялся, что его захочет видеть Строкач, даже засобирался, но вместо этого поступил совершенно неожиданный приказ. И принял его не партизанский командир, а исполняющий обязанности коменданта поселка капитан Оболенский: передать дела капитану Родимцеву.
Так Игорь принял Хомутовку.
Поселок, хоть и расположенный чуть меньше чем в ста километрах от линии фронта, с учетом изгиба этой линии находящийся, по сути, в глубоком тылу. Где ничего не происходило и, судя по всему, вряд ли что-то произойдет в ближайшее время.
Если меня оставили здесь, решил капитан Родимцев, значит, оглушительный провал отряда вместе со всей подпольной сетью штабом не забыт. И он как командир, будучи не в силах реабилитироваться как в своих глазах, так и перед руководством, уже оказался не у дел.
Исполняющий обязанности коменданта до особого распоряжения.
…Конечно же, своими мыслями Родимцев не поделился с громогласным и жизнерадостным гвардии капитаном Оболенским, рвавшимся на передовую и считавшим свое нахождение здесь, в Хомутовке, досадным недоразумением. До него здесь командовал какой-то майор, чья рота вошла в поселок. При нем успели быстро отловить и расстрелять вражеских пособников, кого – без суда и следствия, по законам военного времени, а кого – отправив в особый отдел для дальнейшего разбирательства. Когда же Оболенскому пришлось принимать какие-то решения как по поводу полицая, явившегося с повинной, так и по поводу жуликов, на которых люди принесли заявления, гвардеец честно не знал, что делать.