Переступив через лежащего Родимцева, он попробовал высунуться с другой стороны. Пуля Дерябина отогнала его и оттуда. Прижавшись спиной к кабине и держа автомат в опущенной вдоль тела руке, Дробот лихорадочно думал, как долго это может продолжаться и чем, в конце концов, закончиться. Всю жизнь Дерябин не сможет вот так прятаться за перевернутым мотоциклом, не давая ему высунуться. Но и он сам не хотел стоять тут чуть не до Страшного суда, боясь показаться противнику, который, надеясь, что напугал Рому, немного обождет, да и двинет рысью к лесу.
Родимцев застонал.
Взглянув на него, Дробот увидел – капитан открыл глаза и смотрит прямо перед собой.
Потом веки вновь опустились.
– Дерябин! – повторился крик. – Слышишь меня?
Голос доносился со стороны капота, и Николай переместил ствол в том направлении.
– Слышу! – выкрикнул в ответ. – Страшно стало?
– Поговорим?
– О чем?
– Ты узнал меня, правда?
– Ты мне сниться будешь, Дробот!
– Так поговорим?
– Я тебя слушаю!
– Так и будем орать?
– Выходи! Давно не виделись!
– Ну да, нашел дурака!
– Страшно?
– Стреляешь метко!
– Заметил? То-то! Валяй, только покороче!
Со стороны капота вновь обозначилось движение, и Дерябин пальнул туда, словно показывая, кто здесь все еще главный.
– Не стреляй! – донеслось из-за машины.
– А ты не лезь, куда не надо! Говори так, чего хотел! Времени мало!
Повисла короткая пауза.
– Тут ты прав, времени нет совсем! – откликнулся Дробот. – Мы одни сейчас. Родимцев готов. Ты его достал, старлей! Или ты уже не старлей?
– Какое твое собачье дело? – Теперь паузу выдержал Николай. – Так что, командир твой спекся, говоришь?
– Совсем. Он меня расстрелять хотел.
– За что?
– А ты – за что?
Дерябин не сдержал короткого смешка.
– Слышь, Дробот, у тебя судьба такая! Тебя все кругом хотят расстрелять!
– Ты сам видел, я под арестом сидел.
– Ну, видел. Что с того? Не тяни резину, чего надо?
– Мы хоть как повязаны теперь, Дерябин! Мне обратно нельзя, при любом раскладе. Тебе – тем более, для тебя даже раскладов при таких делах не придумали! Скажешь, не так?
Он прав. Дерябин, лежа в укрытии за мотоциклом, вынужден был это признать.
– Не молчи, старлей! Прав я или нет?
– Ты как герр Дитрих прямо…
– Как кто?
– А, тебе не надо… Все сказал?
– Кончай воевать, Дерябин! Мы в одном корыте с тобой, сам же понял. Я выйду, уйдем вместе.
– Куда?
– Хоть в лес. Ты ведь куда-то собирался?
Странно – до этого момента Николай Дерябин понятия не имел, что с ним будет дальше и куда податься.
– Говори! – выкрикнул он, так и не придумав ответа.
– Можем через фронт. Обратно к немцам. Вместе придем, ты за меня поручишься.