Полуторка приближалась.
Подхватить оружие и быстро зарядить не составило труда для человека, сдавшего все положенные нормы на значок «Ворошиловского стрелка». Наоборот, Николаю казалось – руки делают все сами, прежде чем голова успеет подумать, а он – принять нужное решение. Первый выстрел Дерябин сделал пристрелочным, даже не надеясь остановить погоню. Хотя с такого расстояния вряд ли промахнулся бы любой, мало-мальски умеющий обращаться с оружием. Вторым выстрелом он остался доволен – полуторка враз вильнула, словно большой раненый зверь, и остановилась.
– Все хорошо, прекрасная маркиза, – проговорил Дерябин, медленно водя стволом из стороны в сторону и нашаривая цель. – Все хорошо, все хо-ро-шо…
Выстрел.
Пробитое правое колесо заставило грузовик просесть. Дерябин обернулся, прикидывая расстояние между собой и лесом. А затем повернулся к полуторке, устроился поудобнее, снова прицелился.
Сколько их там? Двое? Максимум. Даже если один, даже если ранен – все равно не стоит поворачиваться к машине спиной.
Шевеление со стороны кузова.
Не задумываясь, Дерябин плавно переместил в ту сторону ствол винтовки, мягко нажал на спуск. Пуля отбила щепку от кузова как раз на уровне головы того, кто прятался с той стороны.
– Куда лезешь, – процедил Дерябин, посылая в патронник новый патрон. – Куда ты прешь, сволочь… В войну играешь? Ну, давай, давай, вылазь.
Снова движение, теперь уже с другой стороны, у капота.
Выстрел.
Дерябин вдруг вспомнил – а ведь у машины есть бензобак. Для этого достаточно попасть в карбюратор, и связанный с ним топливный резервуар рванет, вместе с ним – вся машина. Сколько бы людей за ней ни пряталось, один или двое, придется выбегать на открытое пространство.
Николай устроился поудобнее, чуть сменив позицию. Даже потрепал винтовку по ложу.
Теперь все решится даже быстрее, чем он полагал.
И тут же услыхал, как его называют по фамилии.
– Дерябин! Слышь, Дерябин?
Дробот.
Какого черта ему надо!
Сдаваться хочет? Вот смеху-то будет…
Когда машина встала, а окровавленный Родимцев сполз по сидению вниз, Дробот слегка опешил.
Но, быстро оценив ситуацию, распластался на сидении, накрыв собой раненого капитана, затем дотянулся до ручки, открыл дверцу, выбросил наружу автомат. После, проворчав: «Извини, Ильич!», перебрался через него к выходу, выбрался из кабины, подхватив обмякшее тело Родимцева, выволок его наружу.
Устроив капитана у заднего колеса, прислонив спиной к баллону, Роман, взяв автомат, осторожно попытался выглянуть из-за кузова. Прицельно выпущенная пуля заставила его отпрянуть, и совершенно не к месту вспомнилось – а ведь эта сволочь до войны была «Ворошиловским стрелком», Дробот как-то слыхал об этом краем уха. Ничего особенного, многие сдавали этот стрелковый норматив. Но сейчас Роман отчетливо понял: значки давали заслуженно. А он в свое время не слишком этому верил, особо не стремясь получить навыки меткой стрельбы.