За годы работы со славянами Отто понял – они очень редко видят дальше собственного носа. И мало думают о последствиях. Взять, например, дикие пьянки: этим охота залить себя сегодня, и о завтрашнем разбитом состоянии они практически никогда не думают. Так во всем, убедился Дитрих. Ну, или убедил себя в этом, какая разница.
Дверь тем временем открылась. Обернувшись, не думая при этом подниматься со стула, Николай Дерябин не сразу понял, кто явился в кабинет по вызову капитана.
А когда разглядел их лица – сразу перестал контролировать себя.
Неожиданность встречи подтолкнула вверх, Дерябин вскочил, неуклюже задев при этом стул, пальцы правой руки разжались, перестав сжимать бокал, и тот звонко разбился об пол. Взглянув на осколки потерянным взглядом, Николай, неизвестно зачем, наступил на осколки подошвой сапога, придавил до хруста, не оставляя шансов даже мельчайшим кусочкам стекла, снова поднял глаза на вошедших.
– Мне кажется, вы встречались, – произнес Дитрих, довольный произведенным эффектом.
– Как… – Дерябин обернулся к нему всем корпусом, вдруг увидел себя со стороны, огорошенного, растерянного, неуверенного, быстро собрался, командирским жестом одернул гимнастерку, поправил ремень, кашлянул, спросил уже строже, обращаясь теперь к вошедшим и даже представляя себе ответ: – Что это значит?
– Привет, – сказал первый из вошедших.
– Хорошо выглядишь, – проговорил в тон ему второй.
2
Сумская область, район Ахтырки, апрель 1943 года
Заранее зная, о чем нужно рассказать, Роман много раз мысленно прогнал свой доклад. Потому он получился четким, конкретным, не отягощенным лишними фразами и собственными предположениями. Командиру отряда даже не пришлось задавать вопросов – ответы уже содержались в объяснениях Дробота. Когда тот закончил, Родимцев взглянул на него с уважением, и Роман был уверен: это ему не показалось в плохо освещенном командирском блиндаже.
– Ты точно в этих местах никогда не бывал раньше?
– У меня зрительная память хорошая. И потом, в лесах я с детства, считайте, умею ориентироваться. Когда бежишь из такого места, возвращаться, ясно, не хочется. Попадаться при этом тоже, вот и двигаешься осторожно. Пусть кругами, зато мимо постов. И маршрут фиксируется вот здесь, – Дробот коснулся пальцем виска. – Не специально так происходит, Игорь Ильич.
– Нам в самый раз подошло, – командир не скрывал, что очень доволен. – Получается, у нас есть проводник прямо туда, в самое пекло, к охримовскому лагерю и объекту, который приказано уничтожить.
Радиограмму из штаба Родимцев получил еще вчера вечером. Дробот, выставленный накануне в караул, наблюдал, как Полина быстрой тенью вышла из землянки, которую делила с отрядной разведчицей Таней Зиминой, пересекла поляну и скрылась в командирской.