— Позже, когда Аллейн ушел, а вы отправились в дом, я поговорил с ней. Она как-то изменилась, — сказал бедолага Джордж. — Говорить с ней было тяжело. Она вроде как намекала… нет, не то что намекала…
— Постарайся яснее высказывать свои мысли. Она намекала, что скоро твои ухаживания будут вознаграждены?
— Э… э…
— А потом?
— Ну, я вроде как растерялся. Не помню, что я ей ответил. А она… вот уж это был ужас, она стала… как бы это поточнее сказать… угрожать, что ли…
— Пусть будет «угрожать», — сказала леди Лакландер.
— …что, если полиция отыщет седьмую главу, то решат, что я… что мы… что…
— Понятно, Джордж. Что у нас есть мотив для убийства.
— Прямо ужас какой-то! Ну, я ей ответил, что, пожалуй, лучше нам больше не видеться. Почувствовал, что не могу на нее больше смотреть Вот и все, мама, честное слово! Честное слово, Октавиус!
— Да-да, — закивали они. — Успокойся, Джордж.
— И вот так я ей ответил, а она глядит на меня… — сказал Джордж с неожиданным воодушевлением, — глядит на меня, прямо как удав!
— Ну, а ты, мой мальчик, — вставила леди Лакландер, — конечно же, смотрел на нее как кролик.
— Боюсь, что так, — с редкой для него иронией ответил Джордж.
— Ты, разумеется, вел себя скверно, — с горечью произнесла его мать. — Ты пренебрег всем тем, чем мы дорожим. Так же, как и несчастный Морис, только он зашел еще дальше. Ты позволил бессовестной потаскушке поверить, что, если она овдовеет, ты на ней женишься. Ты бы, разумеется, надоел ей еще пуще покойного Мориса, но — Окки, надеюсь, не рассердится — твой титул, деньги и Нанспардон были бы достаточным возмещением этого ущерба. Впрочем, может, ты ей и нравился, Джордж, — добавила леди Лакландер. — В тебе как-никак есть какое-то примитивное обаяние.
Минуту-другую леди Лакландер взирала на своего умирающего от стыда сына, а потом сказала:
— А вывод один — я говорила об этом нашей Кеттл всего несколько дней назад: мы не можем себе позволить терять лицо, Джордж. Мы должны придерживаться существующих норм и не можем поступиться принципами. Будем надеяться, что Марк и Роза расставят все по своим местам.
Она обернулась к мистеру Финну.
— Если и есть что-нибудь хорошее в этом жутком деле, Окки, — сказала она, — так это то, что вы после стольких лет наконец перешли на другой берег Чайна и посетили Нанспардон. Бог свидетель — у нас не было права на это рассчитывать. Мы не можем возместить вам ущерб, Окки. На это нам надеяться не приходится. Тут ничего не попишешь. Так что дело, как говорится, за вами.
Она протянула ему руку, и мистер Финн, чуть замешкавшись, пожал ее.