— Она сказала, что, насколько ей известно, этой банкой ни разу не пользовались. — Дездемона чуть изменила позу. — Я Милли не понимаю. Она такая не тонкая. Конечно, очень толковая, в этом ей не откажешь, но… впрочем, она не из Анкредов и не чувствует все так глубоко, как мы. Она… между нами говоря, в ней есть что-то плебейское, вы меня понимаете?
Родерик никак не откликнулся на этот призыв аристократа к аристократу.
— Чемодан был заперт?
— Мы бы никогда не стали взламывать замок, мистер Аллен.
— Вот как? — неопределенно сказал он.
Дездемона посмотрелась в зеркало.
— Разве что… Полина вообще могла бы, — после паузы признала она.
Родерик помолчал, перехватил взгляд Фокса и встал.
— Хорошо, мисс Анкред. Вы позволите нам заглянуть в комнату вашего отца?
— В папочкину спальню?
— Если вы не возражаете.
— Мне это было бы слишком… Разрешите, я не… Лучше я попрошу Баркера…
— Пусть он только объяснит, как пройти, а найдем мы сами.
Дездемона взволнованно протянула ему обе руки.
— О-о, вы все понимаете! — воскликнула она. — Как прекрасно, когда тебя понимают! Спасибо.
Неопределенно хмыкнув, Родерик увернулся от простертых к нему рук и пошел к двери.
— Так, может быть, Баркер нас проводит? — напомнил он.
Дездемона проплыла в угол, нажала звонок, и минуты через две вошел Баркер. Держась с неописуемой важностью, она объяснила, что от него требуется. Ее манеры и речь заставляли поверить, что Баркер воплощает собой образец преданного короне вассала. В Большом будуаре повеяло средневековьем.
— Эти господа приехали нам помочь, Баркер, — закончила она. — И мы в свою очередь должны помочь им. Ты ведь им поможешь?
— Несомненно, мисс. Пожалуйста, пройдите за мной, сэр.
До чего точно Агата описала и широкую лестницу, и картинную галерею, и бесконечные мертвые пейзажи в тяжелых рамах! И этот запах. Викторианский букет, составленный из запахов лака, ковров, воска и, непонятно почему, макарон. Как она тогда сказала — желтый запах. Вот и первый длинный коридор, а вон там ответвляющийся от него проход в башню, где она жила. Как раз здесь она заблудилась в первый вечер, а вот и те комнаты с нелепыми названиями. Справа от него были «Банкрофт» и «Бернар», слева — «Терри» и «Брейсгердл»; а дальше шкаф для постельного белья и ванные. Баркер шел впереди, фалды его фрака мерно покачивались. Он шагал наклонив голову, сзади была видна только тонкая полоска седых волос и крапинки перхоти на черном воротнике. А это коридор, параллельный Галерее, — и они остановились перед закрытой дверью: на табличке готическим шрифтом было написано «Ирвинг».