— Фоксик, я ведь так ничего и не знаю о ваших дальнейших приключениях в Анкретоне. Вчера из-за мистера Мортимера нам не удалось обстоятельно потолковать. Как у вас там прошло?
— Неплохо, сэр. Я без особых хлопот снял у всех отпечатки пальцев. Ну, не то чтобы совсем без хлопот — как и следовало ожидать, эмоции имели место. Мисс О. подняла шум и сначала наотрез отказалась, но потом я ее уговорил. А больше никто всерьез не возражал, хотя миссис Полина и мисс Дездемона вели себя так, будто я попросил их подняться на эшафот. Бейли приехал первым утренним поездом и обработал все те места, о которых вы говорили. В башне миссис Аллен мы нашли на стене очень четкие отпечатки в пятне краски. Да, это пальчики мисс О. И ее же пальчики листали книгу. Хотя там полно и других отпечатков. Весь переплет залапан: после того как Седрик вывалил книжку из судка, она явно пошла по кругу. Письма мы тоже проверили, и тоже безрезультатно. Анкреды передавали их за столом из рук в руки, так что на каждом полный набор отпечатков. В «цветочной комнате» их тоже оказалось хоть отбавляй, а кроме того, там валялся по углам разный мелкий мусор. Ленточки от цветочных коробок, листья, стебельки, комочки сургуча, оберточная бумага и так далее. На всякий случай я все это собрал. В отсутствие мисс О. я рискнул обследовать ее комнату. Ничего интересного — кое-какая литература легкомысленного содержания и несколько писем от мужчин, но письма написаны еще до ее романа с сэром Генри. И одно сравнительно недавнее письмо от какой-то молодой особы. Я запомнил его наизусть. «Дорогая С! Очень за тебя рада, девочка, теперь смотри не упусти, а когда станешь леди А., не забывай старых друзей. Кстати, твой женишок ничем не может мне помочь? В смысле карьеры. Насчет шекспировского репертуара я, сама знаешь, не больно-то охоча, но должны же у него быть связи и в других театрах. Интересно, он надевает на ночь носки? Целую, Клара».
— Седрик в письмах не фигурирует?
— О нем нигде ни слова. Я также осмотрел шкаф мисс Эйбл. Там на всем отпечатки только ее пальцев. Затем я вновь побывал у мистера Джунипера. По его словам, бумагу и прочие канцелярские принадлежности он последний раз посылал в Анкретон две недели назад. На наконечнике звонка в спальне сэра Генри имеются отпечатки пальцев двух людей: самого сэра Генри и старика Баркера. Похоже, сэр Генри ухватился за наконечник, повис на нем, и он оторвался.
— Как мы и предполагали.
— Когда я начал задавать мистеру Джуниперу вопросы, он воспылал благородным негодованием. Я нисколько на него не давил, но он произнес целую речь о том, как внимательно он работает, и в доказательство показал мне свои записи в регистрационных журналах. Заявил, что он все проверяет дважды. Потому что доктор Уитерс придирается и скандалит по любому пустяку. Как я понял, они с Уитерсом на днях повздорили. Доктор утверждал, что лекарство для детей было приготовлено неправильно, и Джунипер воспринял это как личное оскорбление. Мне он сказал, что, скорее всего, доктор сам ошибся, а теперь хочет все свалить на него. Джунипер намекнул, что доктор, так сказать, лихой парень, очень азартно играет на скачках и, должно быть, в последнее время ему здорово не везет, потому что он стал очень нервный и, возможно, когда взвешивал детей, что-то перепутал или не так рассчитал. Но с лекарством для сэра Генри никакой ошибки произойти не могло, потому что рецепт был прежний. Кроме того, я выяснил, что, когда Джунипер готовил микстуру, мышьяка у него в наличии не было, да и до сих пор нет.