Пленники уже поняли – что-то происходит. Они шевелились, оглядывались, но пока не останавливались. Должно быть, видели, как упали их охранники. И Борис Анатольевич отправил своих солдат с двух сторон на обгон группы, а сам, войдя в центр ее, приложил палец к губам, делая понятный знак, и показал рукой, куда пленникам идти. Он направлял их в обратную сторону, к костру. По группе все же прошел легкий шепот. Это были не солдаты спецназа, которые умеют подчиняться без звука. Этот шепот бандитами был, видимо, услышан. Двое попытались посмотреть через плечо, но было поздно. Спецназовцы, обогнав с двух сторон группу пленных, уже атаковали. Автоматы с глушителями отработали на «отлично». И пленники сразу остановились, увидев уничтожение своих поработителей.
До грузинских пограничников и их пленников было далеко, и потому старший лейтенант позволил себе общаться громким шепотом:
– Быстро все назад. К костру. Мы сейчас вернемся.
– Там погранцы грузинские, – кивнув вперед, предупредил один из пленников, по виду не бомж, но здесь и таких было несколько человек.
– Знаю. Быстро идите, чтобы шальная пуля не прилетела. Быстро…
Повторять не пришлось. Получить пулю никому из пленников не хотелось. Группа быстро двинулась в сторону костра и даже оружие своих охранников забрала. И все же легкий шепот удаляющейся группы был отчетливо различим в ночной тишине. Самоцветов улавливал отдельные слова: «Свои», «Наши». Это были не фразы, а только восклицания, выдающие эмоциональное состояние пленников. Они помощи уже не ждали. Они понимали, что находятся уже за границей. А и тут их нашли. Как же не проявить эмоции…
Самоцветов не намеревался провожать пленников. Его еще впереди ждали дела. И одновременно с тем, как группа отправилась в погоню за грузинскими пограничниками, предстояло решить сложный вопрос. Как с этими пограничниками поступить? Они, с какого конца ни посмотри, представляют здесь законную грузинскую власть, силовую структуру. И нападение на них чревато последствиями в международных отношениях. Здесь требовалось проявить гибкость. Но никакая гибкость не могла бы заставить старшего лейтенанта оставить пленных солдат в руках пограничников. И не только солдат, но и одного гражданского, которого пограничники с солдатами забрали. Однако Самоцветов пока запретил солдатам стрелять в пограничников. Просто «уронить» их, как это называлось в обиходе спецназа, было бы лучше. А как действовать дальше, зависит от того, как себя поведут погранцы.
Борис Анатольевич зашел за спину группе пограничников и пленных. Те не оборачивались, хотя шаги, похоже, слышали, но, видимо, подумали, что их нагнали сваны. Две группы взвода спецназа зашли далеко вперед и вот-вот должны были начать действовать. Но действовать начали одновременно и спецназовцы военной разведки, и спецназовцы внутренних войск.