– Хамид! – позвал аль-Мурари.
– Я здесь, эмир.
– Посчитай мне, сколько людей осталось?
– Я уже посчитал. Вместе с тобой – двадцать девять человек.
Это уже было катастрофой. Семьдесят семь моджахедов по большому счету уже было катастрофой, но тогда радовало счастливое число. Сейчас уже и этого нет.
– Ты молодец. Твоя мысль опережает мои вопросы. А сколько осталось тех, что пришли со мной из Сирии? Посчитай.
– Я уже посчитал, эмир. Твоих ветеранов осталось только трое. Все остальные – из тех, кого я привел в отряд, пакистанское пополнение.
Последняя фраза Хамида прозвучала как-то особенно. Как победная песнь и даже как угроза эмиру аль-Мурари.
– Чему ты радуешься, Хамид?
– Я разве радуюсь, эмир? Я просто сильно возбужден. Возбужден и озадачен.
Но это не было простым возбуждением, эмир был в этом уверен. Он всегда хорошо чувствовал людей, и именно это помогло ему в свое время подобрать хороший состав в свой отряд. Тот состав, с которым он почти два года воевал в Сирии, и воевал успешно.
– Чем ты озадачен, интересно услышать.
– Тем, как мы будет теперь добираться до «схрона».
– У нас есть к нему тайный подземный ход?
– Если бы был, мы уже давно были бы там.
– Правильно соображаешь. Тогда сообрази, как мы будем в действительности добираться до своих денег. Может, ты что-то придумал интересное и не хочешь со мной поделиться?
– Я думаю, нам придется идти на третий штурм. Всем вместе и тебе тоже, потому что каждый ствол сейчас дорог.
– Вот видишь, как у нас совпадают с тобой мысли. Нам всем придется идти.
– Прямо под пули, если там будет кому стрелять…
– Что ты хочешь этим сказать? – не понял эмир. – Когда моджахеды выходили из ущелья, в них еще стреляли.
– Стреляли, – согласился Хамид. – Но это была, мне кажется, агония. Там не могло остаться много боеспособных спецназовцев. Они все многократно ранены и истекают кровью. Я сейчас сам проверял. Прошел перед входом, и в меня никто не стрелял.
– Надеяться на такое глупо. Пошли лучше своих парней, пусть отключат «глушилку». Мне нужно позвонить мистеру Суфатану.
Хамид услужливо приложил руку к груди, попятился на два шага и сразу отправил двоих. При этом оба прошли перед входом в ущелье. Эмир специально наблюдал. Но из ущелья никто в них не выстрелил, хотя они были хорошо видны от искусственной стены. Похоже, что аль-Таки оказался прав. Хотя полагаться на такую удачу было глупо. Лучше надеяться на худшее и готовиться к трудностям.
Аль-Мурари не успел набрать номер, как трубка, которую он только что вытащил, зазвонила. Камаль Суфатан, видимо, потерял терпение и сам позвонил. Может быть, и не в первый раз уже звонил, но не было связи.