На улице вроде ничего не изменилось. Внешне. У входа в метро бабульки торговали цветами. Пока торговали. Потом уже милиция начнёт их гонять, когда цветы попадут в разряд злостных разносчиков радиации. И всё же, на пути к метро я не мог не заметить двух отличий даже от вчерашнего дня. Первое – выражения лиц окружающих. Не у всех, правда, но появились черты обеспокоенности, напряжённости. А второе – слова «Чернобыль» и «радиация» слышались чаще, чем «доброе утро».
Официальное сообщение об аварии прозвучало обтекаемо и малопонятно. Приходилось вчитываться между строк. Мы давно привыкли, что СМИ нас попросту дурят. Особенно если дело касается чрезвычайных происшествий, катастроф, прочих событий, способных подорвать престиж советского государства в глазах добропорядочных граждан.
Как тут не вспомнить Куренёвскую трагедию 1961 года в Киеве, унесшую около двух тысяч жизней? Информацию о ней замалчивали до конца 80-х. То есть прежде, до эпохи Гласности, катастрофы «не было». [4] Власть имущих беспокоило не само ЧП, а то, что о нём узнают все. И ничего, если там, «за бугром», что можно списать на буржуйскую пропаганду. Главное – своих держать в неведении, чтобы у них не возникали вопросы и сомнения.
И потом, как я уже говорил, для эвакуации припятчан власти мобилизовали 1100 автобусов. В каждом по 2 водителя, у которых семьи, соседи, друзья, то есть достаточно кому рассказать об увиденном. А далее – по цепочке, из уст в уста: «На атомной что-то случилось. Столько автобусов нагнали! Весь город вывезли!» – примерно так.
Реалии, пусть и пока неочевидные, никак не хотели совпадать с прилизанными официальными сводками. Вопросов меньше не становилось, равно как и оснований для любых выводов.
Влившись в пассажиропоток, я обнаружил, что в народе уже появились «знатоки» атома, охотно делившиеся фрагментами не-понятно-откуда-взятых сведений.
Те, кто относил себя к «незнатокам», составляли две большие группы: скептики и паникёры. Первые уверяли, что вся эта «петрушка» не протянет недели-двух и беспокоиться не о чем. А уж киевлянам – тем более. Вторые – паникёры – предрекали чуть ли не конец света.
Между скептиками и паникёрами локоть в локоть протискивалась узенькая прослойка «реалистов». В какую категорию включить себя, сам не знаю. Да и как ты людей ни классифицируй, темы аварии, радиации, вывоза населения и даже… Хиросимы и Нагасаки (!) неотвратимо заполняли разговорное пространство.
...
От кого-то я узнал, что при облучении следует пить… йод. Очень удивился: «Как, прямо из бутылёчка?» Выяснилось, что есть такие препараты, – йодистый калий, сайодин, – только принимать их надо в первые часы после заражения радиоактивным изотопом йода. Зачем? А чтобы насытить щитовидную железу нормальным йодом и не дать ей усваивать тот самый изотоп. Ведь свято место пусто не бывает, в том числе и в щитовидке.