В конце июня 86-го в одном из телемостов СССР-США на весь мир прозвучало невероятное откровение, по следам которого пошла гулять крылатая фраза – «в СССР секса нет». Совковая мадам, ляпнувшая несусветную чушь, оправдывалась, что имела в виду отсутствие не секса вообще, а только рекламы, использующей эту пикантную тему (таким, кстати, и был контекст вопроса из-за океана). Но кому нужны подробности? Сказано – как воробьём вылетело. А дальше – из уст в уста, из уст в уста…
В Полесском же всё происходило с точностью до наоборот. Романы, флирты на одну ночь, адюльтеры, как мне показалось, случались намного чаще, чем в «довоенное» время. Почему? Скорее всего, коллективное подсознание адекватно реагировало на катастрофу. Ведь радиация несла угрозу роду человеческому, а точнее – возможности его продолжения. И что ни говори, в основе любовных приключений глубоко залегает инстинкт продолжения рода. Потому и мужчины, и женщины с особо ранимой психикой неосознанно пытались доказать (и, прежде всего, самим себе), что есть ещё порох в пороховницах.
Порой доходило до курьёзов. В местной гостинице администратор отказалась подселять жену (притом настоящую!) к одному из ликвидаторов, объяснив, что его «вторую половину» она отлично знает: та, мол, вчера только уехала. Скандал случился неимоверный. Правда, мне смаковать его незачем: я там не присутствовал.
Авария на ЧАЭС привлекла внимание журналистов, писателей, поэтов, композиторов и других представителей творческих профессий. Что вполне нормально, ибо где ещё в то время открывался столь шикарный простор для самовыражения? Возможно, я утрирую, но как не воспользоваться таким уникальным шансом сделать себе имя? На чернобыльскую тему писались газетные и журнальные статьи, сочинялись песни, стихи, очерки, художественные романы. Из произведений крупной формы мне наиболее запомнились повесть Юрия Щербака «Чернобыль» и роман Владимира Яворивского «Мария с полынью в конце столетия». Многие другие сочинения, к сожаленью, канули в безвестность. Да и не мудрено. Ведь шедеврами становятся лишь единицы из потока творений души и разума. Однако, не будь золотоносного песка, на каком фоне мы бы отыскали крупинки жёлтого металла?
После взрыва осколки графитового корпуса четвёртого энергоблока разлетелись по территории, прилегающей к станции. Попали и на крышу смежного, третьего, энергоблока. Для удаления радиоактивных ошмётков поначалу привлекали солдат срочной службы. Дело-то не требует специальных знаний. И задача, казалось бы, проста, как три копейки – из серии «бери больше, кидай дальше». Правда, находиться в зоне столь интенсивного облучения нельзя вообще, но, если очень нужно, то можно. Вопрос лишь – как долго? Если память меня не обманывает, на смертоносных участках люди сменялись чуть ли не каждые три минуты. Можно только представить, сколько единиц людских ресурсов потребовалось для очистки территории от осколков графита в условиях таких временн