— Перро-Гирек — это очень забавно… Но потом вы сможете поехать в какой-нибудь глухой уголок, чтобы спрятать вашу любовь. (При словах: «спрятать вашу любовь» Косталь вздрогнул; и если бы он действительно любил, то его любовь сразу же улетучилась бы, как из проткнутого булавкой бодрюша[13].) А к концу месяца возвратитесь в Париж. (Значит, она уже распоряжается?) Пока вас не будет, я подыщу вам квартиру. (Косталь уже девять лет находился в перманентных поисках квартиры и не мог найти ничего вполне подходящего для всех своих фантазий и комплексов. Теперь ему стала ясна та пропасть, которая отделяла его от мадам Дандилло, впрочем, как и вообще от всего рода человеческого.) Поскольку у вас раздельное имущество, Соланж привезет свою мебель.
— Так это будут ваши вещи, или купят все новое? — с беспокойством спросил писатель. А вдруг она захочет привезти еще и помпейского фавна? Но уж на это он никогда не согласится. И вот уже первая причина для разногласий. Да что там — прямо для развода.
— Все будет только новое, — ответила мадам Дандилло, не забывшая слов Косталя о «хламе во французских домах». — Вы сами и выберете вместе с нею. Нужно, чтобы у мужчины был такой интерьер, который ему нравится.
— В мэрии на мне будет пиджак, — сказал Косталь, который совсем забыл об этой подробности. Как и все люди его склада, он туманно воспринимал то, что происходит в целом, но отчетливо представлял все мелкие подробности.
— Думаю, ни один закон не запрещает вам жениться без галстука, — со смехом ответила мадам Дандилло. Ее лицо сияло.
— Соланж должна была сказать вам, что мы договорились о трехмесячных супружеских каникулах для меня, и, чтобы отдохнуть, я буду уезжать куда-нибудь далеко.
— Да, говорила. Сначала это показалось мне несколько странным. Но, в конце концов, ведь многие женщины надолго разлучаются с мужьями. Например, жены моряков…
— И та живость воображения, которая побуждает меня завязывать знакомства со всеми привлекательными женщинами…
— Я не ханжа и понимаю, если мужчина путешествует… Но, конечно, при условии, что наша малышка ничего и никогда не узнает.
«Измены и обман позволительны и даже одобряются», — подумал Косталь. Конечно же, ему нравились снисходительные матери, сам Бог тому свидетель. Однако сейчас он испытывал чуть ли не отвращение.
— Но все-таки остается одно весьма важное обстоятельство: согласие Соланж на развод в случае, если он станет совершенно неизбежным. Она торжественно обещала мне не противиться этому.
— И мне уже пятьдесят раз говорила: «Неужели ты думаешь, что я буду навязываться, если увижу его нежелание?» Она слишком гордая и в таком случае просто уйдет из вашего дома жить ко мне. Автоматический развод.