– Ты с ума сошла! Из-за какой-то паршивой картины? – возмутилась Баська.
– Значит, если бы я была дома, он бы меня… тоже? – повторила я. – Он приходил три раза и три раза… промахивался?
– Это твой ангел-хранитель, – авторитетно заявила Баська, и лицо у нее стало отсутствующим: не иначе как соображает, куда прилепить такой шикарный эпизод.
– В третий раз… вряд ли, – сказал задумчиво Федор. – У него не было оружия. Он просто пришел за картиной. Я уверен, он знал, что вас нет дома.
– Он что, следил за мной?
– Не исключаю такой возможности.
– Подождите! А этот эксперт, который выдавал сертификат, он что, с ним заодно? – догадалась Баська. – Вот гад! Что же это получается? Его тоже арестовали? Пусть теперь огребают по полной, бандюги!
– Эксперт уже огреб, – заметил Федор. – А Стрелок под следствием, у него все впереди.
– Как это – он огреб? – удивилась Баська. – Когда это он успел?
И тут я вдруг поняла! Слова Федора про эксперта, который уже огреб, его тон и взгляд подтолкнули мое воображение, и произошел взрыв. Я поняла, что случилось! Я схватилась руками за край стола, мне показалось, я падаю. Баська, взглянув на меня, пролепетала испуганно:
– Анюта, что с тобой?
– Это… Волик? – удалось мне выговорить, и я не узнала свой голос.
– Волик? – повторила Баська недоуменно и вдруг ахнула: – Не может быть! То-то он мылился в Лондон! А как же Ольгица?
Мы переглянулись.
– Она нам не отвечает, – сказала Баська. – Мы все время звоним, а она не отвечает…
– Ольга Свиридова была задержана, – сказал Федор. – Но сейчас, я думаю, она уже дома.
– Они что там, с ума посходили? – возмутилась Баська. – При чем тут Ольгица?
– А кто… его? – спросила я.
– Я думаю, Стрелок. Но это, девушки, как вы понимаете, лишь версия. А вам, Аня, должен заметить, что у вас потрясающе сильный потенциал выживаемости.
– Потенциал выживаемости… – повторила Баська с удовольствием. – Это потому, что ее два раза чуть не убили?
– Три. Помните, Аня, вы рассказывали, что Свиридов приходил к вам? И вы недоумевали зачем. Помните?
Я кивнула.
– Он еще опрокинул чашку, когда пришли Владик и Веня. Я думаю, он приходил за картиной.
– А чашка при чем? – спросила Баська.
Федор пожал плечами и не ответил. Я сглотнула и тоже промолчала. Не хочу! Волик хотел меня отравить? Я вспомнила его неуверенный вид, то, как он мялся, не зная, что сказать…
«Не верю! Не знаю. Не хочу знать. Это недоказуемо. Бедная Ольгица, нужно позвонить. К черту! Проклятая картина! Подарю ее музею. Не нужно было никакой экспертизы, не нужно мне лотерейных чудес. Хватит! Господи, как я устала! Ну, и как жить после этого?»