– Конечно. Бегу! Что принести?
– Рогалики с повидлом, – прошептала Лелечка. – Четыре штучки. – И добавила громко: – Принеси галетное печенье. Ждем.
Лелечка открыла мне, мы обнялись, и она расплакалась.
– Аичка, наверное, умрет. Ты не представляешь себе, Анечка, в каком она состоянии! Она полюбила этого мальчика, он был такой славный, он даже вымыл посуду, и она не понимает, что произошло у тебя в квартире… почему его убили. Она считает, что ты не можешь не знать, кто…
– Я?
– Тише, Анечка, а то Аичка услышит. Я лично так не считаю. Но она считает, раз квартира твоя, то ты должна знать.
Аичка лежала на диване с компрессом на лбу. В гостиной пахло валерьянкой. Она повела взглядом в мою сторону и едва слышно сказала:
– Анна, ты пришла… Я думала, уже не увижу тебя.
– Ну что вы, тетя Аичка! – Я почувствовала себя последней скотиной. – Я собиралась все время… честное слово. С Новым годом вас! Какая у вас красивая елочка!
– Это Леля поставила, я не хотела… Этим игрушкам, Анна, больше семидесяти лет, вон тем шарам… это антиквариат. Их покупала еще наша мама. Возьмешь их себе.
– Но, тетечка Аичка… – залебезила я.
– Не спорь со мной, Анна. Они нам больше не нужны.
Да что это с ней! Я встретилась взглядом с Лелечкой – она вздернула бровки и озабоченно пожала плечами. Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, только вместо Амалии сейчас была Аичка.
…Амалия… Она хотела как лучше. Девочка из приличной семьи со знанием иностранных языков, с манерами наследной принцессы, не гримасничающая по любому поводу и без, рукодельница, оснащенная семейными рецептами миндального торта и ванильных цукатов. Фортепьяно – разумеется. Непременно осанка, она же выправка! Сидеть, не касаясь спинки стула. На краешке. Не лежать, не разваливаться, не болтать ногами. Не ковырять в носу. Не лазить по заборам. Не пялиться. Не встревать во взрослые разговоры. Обтираться по утрам холодной водой. Холодной!
Аичка тоже хотела как лучше! Они обе хотели как лучше и желали мне добра, а я, неблагодарная…
– Я принесла печенье и трюфели, давайте пить чай! – поспешно сказала я. Мой голос прозвучал фальшиво, я корчилась от чувства вины.
– Я хотела с тобой поговорить, Анна. – Она словно не услышала меня. – То, что произошло с тобой…
– Со мной? – изумилась я.
– Да, с тобой. Не перебивай меня. Тот образ жизни, который ты ведешь… ты сама видишь, к чему он привел. Настало время остановиться и подумать, что дальше.
– Боюсь, я не понимаю… – пробормотала я.
– Николеньку Биллера убили в твоей квартире! – Она повысила голос. – В твоей квартире убили человека, а ты не понимаешь!