— «Роллс-Ройс а-эр-шестнадцать-эс», — пропела Никитишна строчку описания в Википедии. — По фотке нашла, — гордо сообщила она удивившимся товаркам.
— Это к кому такой приехал? — задумалась Петровна, рассматривая в социальной сети страничку их подъезда.
В качестве ответа подъездные двери распахнулись, пропуская солидного джентльмена в годах.
— Ла-айк! — по-девичьи восторженно прощебетала Никитишна.
— Что лайк? Ему ж сто лет в обед, старая. А вдруг там внутри — гроб? Смотри, какой автомобиль длинный.
— Робертович, ты куда собрался с раннего утра? — поинтересовались бабушки.
— Обрести семью, — не оборачиваясь, сухо ответил дед и сел в лимузин.
— Ла-айк! — повторила Никитишна и принялась что-то строчить на планшете.
— «Я сексуальная и одинокая…» — прочитала вслух из-за ее плеча Петровна, — «дура старая».
— «Кошечка» там написано! — возмутилась старушка.
— Сначала убери шесть человек из раздела «Внуки», кошка ты гулящая, — отмахнулась подруга.
Под незлобливое переругивание солидный авто выехал со двора, чтобы через некоторое время свернуть в подземную магистраль на Москву.
Где-то за пятым транспортным кольцом, в местечке, которое еще было Москвой, хоть и стояло на самой ее границе, в окружении горделивых высоток робко возвышалась над землей пятиэтажка. Стены древней постройки на треть состояли из штукатурки, прихотливо выглядывающей разными слоями на окружающие улицы. Когда-то в доме проживал кто-то важный, но табличку с его именем, фотографией и годами жизни замуровали при очередном ремонте. Зато знали про историческую важность дома в архнадзоре, чиновники которого каждый раз грудью вставали на охрану реликтового здания и категорически не соглашались на «областной» размер взятки за снос, настаивая на «столичном», потому как тут вам какая-никакая, а Москва! С пропиской и телефонным кодом! По этой причине дом все еще стоял на своем месте, как и сотню лет назад, смущая видом своей крыши обитателей небоскребов.
Люди в доме жили самые разные, незнакомые и совершенно чужие друг другу, словно в настоящей Москве. Но не жители и не историческая ценность делали дом не таким, как остальные.
Целых два этажа постройки были «завернуты» в дорогую плитку под черный гранит, словно низ дома был выдернут из другого здания и приставлен к полуразрушенной постройке снизу. Массивные решетки защищали окна с зеркальной поверхностью, глазки видеокамер подозрительно рассматривали каждую пядь пространства вокруг здания, а между первым и вторым этажом зазывно кричала золотом и роскошью вывеска «ДЕНЬГИ ВОТПРЯМЩАС» с красивой, переливающейся звездочкой в конце названия.