– А в чем причина, Лев Моисеевич? – Полюбопытствовала она.
Козловский решил не раскрываться:
– В городе стало много краж и сотрудники милиции ходят по квартирам и предупреждают жильцов, чтобы были осторожны и бдительны.
– Неужели всех? – недоверчиво спросила Лебедева.
– Ну, почти… – стал сворачивать разговор Козловский. Потом, вспомнив, продолжил:
– Вызовите слесаря, пусть заменит цепочку на двери на более крепкую.
Галина Семеновна молча кивнула и ушла на кухню.
«И чего я разнервничался?» – подумал Козловский и, протерев лупу мягкой тряпочкой, углубился в работу. Отдыхать ему уже не хотелось.
Он не успел взять в руки книгу, как в дверь раздался звонок.
«Опять они! Что еще от меня надо!», – раздраженно подумал он и пошел открывать дверь.
* * *
Место для наблюдения Георгий выбрал в ремонтирующемся здании напротив, у окна лестничной площадки. До дома Козловского было совсем недалеко, и все подходы к подъезду отлично просматривались. Прошло не более пятнадцати минут, когда дверь подъезда открылась, и из дома вышел молодой высокий мужчина, в джинсах, модной короткой куртке с накинутым на голову капюшоном и небольшим чемоданом в руке. Быстро осмотревшись, повернул за угол дома и пропал из виду.
Георгий молча проводил его взглядом. В поведении мужчины не было ничего необычного, но Борисов все еще смотрел в сторону ушедшего.
Через минуту он был почти уверен, что с неизвестным раньше встречался. «Где? Когда? При каких обстоятельствах?» – Георгий судорожно листал страницы своей памяти. – «Что в этом человеке насторожило? Лицо? Оно был закрыто. Почему он скрывал лицо? Что еще? Походка! Походка характерная – покачивающаяся, морская… Что-то знакомое…».
Догадка, словно электрический разряд, пробила могзг: «Нет, не может быть! Как он очутился в доме?».
Борисов мог на чем угодно поклясться, что никто не заходил в подъезд!
Пролетая ступеньки, он выскочил на улицу. Бросился в ту сторону, где скрылся неизвестный. Как и предполагал Георгий, улица была пуста.
Гонимый дурным предчувствием, он поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру Козловского. Потянул ручку двери. Массивная дверь приоткрылась.
– Лев Моисеевич, – на всякий случай окликнул Георгий.
Не услышав ответа, прошел в квартиру и на пороге остановился.
– Твою мать!!! – заорал Борисов и схватил трубку старинного перламутрового телефона, стоящего на резной тумбочке.
Труп Льва Моисеевича Козловского – доктора искусствоведения и коллекционера, лежал в метре от него. От головы по блестящему дубовому паркету быстро растекалась лужа алой крови.