Сентябрь 1982 года.
Ворота колонии приветливо распахнулись перед Максимом Разиным и плавно затворились. Вместе с несколькими осужденными он по этапу прибыл к месту отбытия наказания и теперь, озираясь, стоял на небольшом внутреннем плацу, ожидая дальнейшего поворота судьбы. Хотя этапом это назвать было трудно. Не было душного, пропахшего селёдкой спецвагона, долгих многосуточных стоянок на запасных путях в ожидании попутного поезда, насмешек и унижений от конвойных. Был автозак и двухчасовой путь из следственного изолятора в колонию.
Следствие и суды длились почти полтора года. Осудили Разина по суровой статье как члена банды. Городской суд учёл отсутствие судимостей, смягчающие обстоятельства и приговорил его к девяти годам лишения свободы. Местом отбытия наказания была определена колония усиленного режима. Максим понимал, что ещё легко отделался. Семёна, к примеру, прокурор «подвёл» к «вышаку» и приговор привели в исполнение.
* * *
Сразу после задержания Максима арестовали и из ИВС (изолятор временного содержания) районного управления перевели в следственный изолятор на набережную реки.
Преодолевая нервную дрожь и стараясь ничем не выдать волнение, он переступил порог камеры. Вроде всё правильно сделал. Сдержано поздоровался и назвал себя. С разрешения присел на скамейку у обеденного стола и подробно отвечал на вопросы старшего по камере, мощного парня лет тридцати по имени Сергей. Получил место на нарах на первом ярусе и за столом. Всё началось относительно спокойно, если бы не Лохматый – худосочный плешивый зэк, весь синий от тюремных наколок. Вечером после ужина он подсел на койку Разина.
– Как жизнь, керя, – осклабился в щербатой улыбке и, дыша на Андрея гнилью, дружески обнял за плечо.
– Нормально, – кратко бросил Разин и отодвинулся.
– А за базар отвечаешь? – участливо поинтересовался Лохматый.
– Отвечаю, – ответил Максим, и сразу пожалел, что поторопился с ответом, почувствовав подвох в самом вопросе.
– Нет, не отвечаешь ты за базар, – Лохматый вновь ухмыльнулся, оголив свои гнилухи. – Нормально живут на воле, а ты на нарах паришься. Это не нормально. А жизнь твоя, керя, очень сейчас хреновая. Придётся за базар ответить.
Максим понял, что возражать и оправдываться бесполезно и поздно. Он уже «купился». Сокамерники молча сидели и лежали на своих нарах, но было ясно, что разговор внимательно слушали и ожидали развязки. Разин решил молчать. Лохматый, выдержав паузу, зло взглянул на Максима.
– Что молчишь? За базар, спрашиваю, отвечать собираешься?
Не найдя что ответить, Максим посмотрел на Сергея. Тот читал книгу и улыбался.
