Вечеринка удалась на славу — среди ночи даже заявился полицейский с требованием понизить уровень децибелов: в участок поступила жалоба.
— Наверняка это миссис Фульц, наша дорогая соседушка, — заметил я.
Мы пообещали вести себя тише и предложили полицейскому бокал шампанского на дорожку. Как только дверь за ним закрылась, бедлам разгорелся с новой силой.
Здесь были и Дженни Толливер, и подружки Эндерса и Хейеса. Я пригласил также троих возможных коллег с их дамами. Были еще три пары и пятеро одиночек обоих полов.
Кое-кто из мужчин принес выпивку, а две дамы — по огромной пицце-пепперони. Мы запаслись запеченным в тесте окороком, картофельным салатом, шампанским и сирийским хлебом, так что и выпивки, и еды хватало. Единственное, в чем мы испытывали нехватку, — были стулья.
Пожилой господин, зарабатывавший на хлеб моделированием, явился уже полупьяным и в сопровождении чьей-то чужой жены. Звали его Уолкотт Сэндз, он снимался в журнальных и телевизионных рекламах, изображая адвокатов, президентов компаний, адмиралов и врачей-проктологов.
— Как у тебя дела, Сэнди? — поинтересовался я.
— Неважно.
Когда Сэндз направился в нашу крошечную кухоньку за льдом для виски, я последовал за ним, чтобы хоть на минутку остаться с ним наедине.
— Значит, ты возьмешься за работу?
Сэндз усмехнулся:
— Да за любую, кроме убийства. Впрочем, и за убийство тоже, если заплатят соответственно. А что ты можешь мне предложить?
— Я знаю одну женщину, — начал я издалека, — ее муж в длительной отлучке, и она ищет кого-нибудь… быстренько перепихнуться. Туда-сюда — и никаких обязательств. При этом она заплатит пятьдесят любому, кому сможет доверять.
— Пятьдесят?! — в восторге завопил Сэндз. — Быстро говори где и когда.
Я улыбнулся, потрепал его по плечу и вернулся к гостям.
Вечеринка раскручивалась на полную катушку: одна из дам громко скандалила со своим спутником, Артур Эндерс и Дженни Толливер показывали приемы индейской борьбы, а даму Кинга Хейеса с трудом удалось уговорить не устраивать стриптиза.
Я быстренько переговорил с теми двумя актерами, выдав им ту же версию, что и Сэндзу. Оба не только проявили энтузиазм, но один из них даже предложил в качестве «сценической» площадки свою квартиру на Западной Шестьдесят восьмой улице.
В два ночи гости начали расходиться, и через полчаса квартира опустела. Дженни осталась у меня, Артур Эндерс мирно храпел на кушетке.
Мы с Дженни попытались слегка прибраться, сложили в холодильник остатки еды, выбросили мусор. А потом отправились в спальню и закрыли дверь.