– Мама!
– Топай, Ева! – шикнула Ядвига. – «Мама», «мама»… А мне такие сны снились. Вот надо было будить?..
Увы, развилку быстро найти не удалось: коридор еле заметным ручейком резко сворачивал влево, еще и загораживался валуном, так что для входа оставалась совсем маленькая щелка. Зато потом дорога расширялась, и идти было проще.
– Мне кажется или мы движемся наверх? – задумчиво пробормотала Ядвига, но Алекс резко обернулся и прижал палец к губам:
– Тихо! Мы близко…
Он согнул ноги в коленях, пригнулся и, жестом велев нам оставаться на местах, побежал вперед. Пара шагов – и вот заклинателя уже не было видно за очередным поворотом. Мы прижались спинами к холодной скале и некоторое время стояли молча. Мама иногда бросала на меня осуждающие взгляды, я ежилась и прятала лицо в тень. Вообще-то моральный прессинг был в стиле Ядвиги: она любила ходить за жертвой, смотреть на нее большими обиженными глазами, полными слез и вселенской тоски, и при этом так красноречиво молчать, что совесть просыпалась даже у самых толстокожих. Что уж говорить обо мне…
– Мама, – шепнула примирительным тоном, – я знаю, что ты хочешь сказать, но Алекс прав: сейчас не время!
– А я разве что-то говорю? – тут же сделала невинное лицо ведьма.
– Ты очень выразительно сопишь!
– У меня нет на это права?!
– Мама! – не выдержала я. – Неужели ты на моем месте поступила бы иначе?!
Ядвига открыла рот, видимо уже собираясь сказать что-то очень мудрое и категоричное, но почему-то вдруг передумала. Покосилась в сторону, смущенно кашлянула и буркнула:
– Бог наградил меня очень непослушной дочерью… ладно, идем дальше. Что-то твоего заклинателя давно нет…
Эх, лучше бы мы поговорили еще немного. Быть может, тогда идея догонять Алекса не посетила бы светлую голову моей матушки и она не похромала бы вперед со скоростью контуженной черепахи? Может, я бы тогда сказала ей, что Алекс никогда не бросил бы нас в этом коридоре просто так? Настояла бы на том, чтобы вести себя осторожнее? Увы, этого не случилось. Пребывая каждая в своих невеселых мыслях, мы дружной цепочкой смертников преодолели последние несколько метров.
А на выходе из тоннеля нас, разумеется, уже поджидали.
Как выразилась мама, «повязали нас как котят». Веревки окрутили руки и ноги, словно живые сверкающие змеи. Повалили на землю, кольцами улеглись на плечах и затаились.
– Не дергайся, – приказала Ядвига. – Они реагируют на движение. Попытаешься вырваться – могут и придушить.
Я покосилась на Алекса, в неестественной позе сидевшего у стенки: похоже, он пытался. Его сеть опутала, как анаконда зебру: от пят до горла. Но, судя по сжатым зубам и яростному блеску в глазах, надежду выбраться он не потерял.