Я влетела ему четко в бок. Была бы покрупнее – отбила бы почки на фиг. А так только о ребра ударилась и сшибла парня с облюбованного места.
– Твою ж мать!.. – завопил Алекс, взмахнул руками и со мной в обнимку бултыхнулся в озеро.
– А говорила, не хочешь купаться! – заржала с берега Полина.
Жалко, мне было не до смеха, потому что то ли братец плавать не умел, то ли специально придуривался, но притопил он меня от всей широты своей мелкой душонки.
– Ах, тьфу, слезь, тьфу, с меня! – барахтаясь, провопила в небо.
Ага, прямо вот так сразу он взял и послушался! Наоборот! Сильные ладони обхватили меня за талию, скользнули по бокам выше, и я почувствовала, как он всем весом тянет меня на дно! А самое страшное – Алекс не паниковал, не стремился найти единственную точку опоры. Нет! В трезвом уме и здравой памяти братец пытался меня утопить!
Сказать, что я струсила – это ничего не сказать. Воздуха почти не оставалось, я барахталась в воде так, что брызги стояли стеной, где-то слева ржали братья и подруга… а этот гад, который Шурик, с невинной мордой избавлялся от ненавистной родственницы!
– Помо… помогите! – взвыла, отчаянным усилием вырываясь к поверхности.
– Уже помогаю! – злобно прошипел на ухо Алекс.
– Да не ты! Ой! Помо… тьфу!.. гаешь?!
То есть это он меня так спасти пытался?! До чего же оригинальный метод! Я решила, что меня убивают, а оказывается – совсем наоборот!
И, действительно, как-то изловчившись, Алекс перехватил меня поудобнее, подтянул ближе и буквально вышвырнул из воды. Вот только…
В лифчик-то ручонки загребущие зачем совать?!
– Хам! – рявкнула, делая воистину олимпийский рывок и случайно попадая пяткой Шурику в глаз.
– Идиотка!! – хватаясь за лицо, взвыл пострадавший.
– Сволочь!
– Ведьма!
И грянул гром! А по ощущениям – еще и молнией шваркнуло. Я замерла, позабыв о том, что нужно грести, двигаться или даже дышать. Наверное, так бы меня и выловили спасатели – утопленницу с огромными, широко раскрытыми глазами и ртом-бубликом, если бы Шурик не схватил за волосы и резко не выдернул на поверхность. Ну и в сознание заодно привел – больно, знаете ли, когда за косы тягают.
– Чего онемела, сестренка? – хищно улыбнулся «спасатель». – Удивлена или боишься ляпнуть лишнее?
– Я н-не б-боюсь… – пролепетала, буквально остолбенев под его взглядом. В висках стучало, в горле застыл комок, уши почти не слышали от волнения и попавшей в них воды. Он назвал меня ведьмой! Он знает?!
– Тогда скрываешь что-то? – продолжал допытываться Шурик.
– Не-не-нечего мне скрывать…
Мгновение Алекс сурово рассматривал мое бледное лицо и прижатые к груди руки. Кажется, в такой позе провинившийся котенок пытается защититься от покусанного папы-льва. А мой «лев», между прочим, был очень зол. Видимо, мое прогрессирующее заикание наводило братца на любопытные и не самые приятные мысли. Потому что его брови все сильнее сходились на переносице, а губы сжимались в тонкую светлую линию. Но затем, словно он принял какое-то решение, например, отложить казнь и сделать все красиво, без свидетелей, глаза перестали излучать ярость, челюсть расслабилась, и даже черные брови вернулись на законное место. Шурик фыркнул, закатил глаза и внезапно спросил: