Он то опускал щупальца, то снова поднимал их и выписывал горизонтальные круги, причем иногда так быстро, что становились видны как бы два размытых цилиндра. Профессор вдруг отделился от группы и вышел в боковую дверь. Я стоял, словно прикованный к полу, глядя широко раскрытыми глазами. Марсианин повторял свои движения, все убыстряя темп. Снова соединил два щупальца, развел и пропустил через просвет между ними несколько слабо потрескивающих искр.
В этот момент появился профессор. Маленький, темный, сутуловатый, он быстро шел, неся что-то в вытянутых руках. И вышел прямо на середину зала - неужто собрался покончить жизнь самоубийством? Я прыгнул, чтобы его задержать. Но он наклонился и покатил по полу два металлических цилиндра. Один из них катился, подскакивая на неровностях пола. Я их узнал - это были цилиндры из снаряда. Я видел их вчера, в одном был уже "записанный" порошок, в другом - механизм для фиксирования мыслей.
Теперь профессор стоял в пяти шагах от черного монстра. Щупальца перестали кружиться, опустились, и оба цилиндра прилипли к ним, как бы притянутые магнитом. Конус замер - щупальца поднялись, и в верхней части колпака открылся клапан, а может, образовалось отверстие в монолитном металле - не знаю, но оба цилиндра вдруг исчезли, да так быстро, что я только и успел моргнуть. Не прошло и секунды, как они опять оказались снаружи, были опущены на пол и катились к профессору.
Выглядело это прямо-таки забавно: группка сбившихся у стены людей и металлический конус, который, казалось, играет в кегли.
По знаку профессора Линдсей выключил ток. В голове у меня зашумело от неожиданно наступившей тишины. Профессор жадно схватил оба цилиндра, подбежал к столу, на котором лежали листы бумаги, и начал раскручивать первый из них. Мелкий порошок высыпался на бумагу. Несколько движений - и на белой поверхности возникла четкая карта Марса, а рядом - Земля. Их связывала широкая лента.
Я раскрыл рот.
- Но ведь именно это я и представил в мыслях! - вылетело у меня. Никто не ответил. Порошок под рисунком собрался в несколько малюсеньких значков, похожих на ноты. Профессор уже раскручивал второй цилиндр и высыпал содержимое на другой лист - глаза у нас прямо-таки вылезали из орбит.
На белом листе возник треугольник, окруженный венком таинственных знаков, - они больше походили на цифры, чем на буквы, - а рядом вырисовывались нечеткие контуры. Я присмотрелся внимательнее. Ну, конечно - наша лаборатория, начерченная очень странным образом, без пространственной перспективы, совершенно плоско, как бы в геометрической проекции. В центре - два столба и шары разрядника, но тонкий зигзаг, обозначавший искру, был перечеркнут параллельными штрихами.