Они ехали по долине, зажатой между утесами. Деревья кутались в пелену легкой золотистой дымки. Воздух пах дымом костров и увядающей листвы. Конь, первым почувствовав море, поднял морду, фыркнул. Тэо привстал в стременах, глядя вперед.
— Смотрю, тебе не терпится увидеть Талорис, — насмешливо заметила Лавиани. — Впрочем, мы ведь не в первый раз рискуем головой…
Все ее внимание занимали куриные яйца, которые она уничтожала, и вид у нее был довольный, какой только может быть у сойки, на спину которой вернулась вся ее татуировка.
Полностью. Целиком. Во всей мощи. Все четыре бабочки, парящие на фоне водопада, были с ней, а значит, день удался.
— Это ты о чем? — не понял Тэо.
— Ну как же. Ты рискуешь во время каждого выступления, забираясь на канат. Девочка — входя в дом, в котором пламя горит синим цветом.
— А ты? — быстро спросила Шерон.
— А я, — ничуть не сбившись, произнесла Лавиани, — тем, что следую за вами, точно старая дура.
— Значит, выходит, только наши риски оправданны, — улыбнулся Пружина, на какое-то время забыв о боли, терзавшей его спину.
— Ну-ка поподробнее. Чем ваш риск отличается от моего? — нахмурилась сойка.
— Как же. У нас нет особого выбора. А ты вольна в любой момент повернуть назад. И ничего не потеряешь. Однако все же рискуешь, полагаясь на слово шаутта.
— Я полагаюсь лишь на себя.
— А мы? — повернулась к ней Шерон. — Неужели от нас ты не ждешь никакой помощи?
Та скривилась и ответила не слишком вежливо:
— Помощь! Надеюсь, что в критической ситуации вы, сосунки, не будете путаться в моей юбке. Каждый отвечает за себя.
— А лучше бы мы отвечали друг за друга, — сказала ей указывающая.
— Хм! Для этого мне надо доверять вам. Знать, что вы сможете прикрыть мне задницу, когда станет горячо. Но пока что это я вытаскиваю некоторых из вас из тех ям, в которые они попадают.
— Справедливо, — повинился Тэо. — Ты вытащила меня из той заварухи в таверне. И поставила на ноги. И помогла Шерон отбиться от скрэгов. Но, согласись, в нашей компании тебе гораздо уютнее.
— С чего это ты так решил?
— Иначе бы ты шла одна. Шагах в пятистах впереди. Как прежде.
Сойка на это лишь усмехнулась уголком рта.
Шерон, вдыхая усиливающийся с каждой минутой запах моря, сказала:
— Вы знаете, что после Катаклизма Талорис был под водой?
— Мне плевать, — ответила Лавиани. — Пусть лучше мальчик расскажет, что было после Темного Наездника?
Но тот отказался:
— Вечером. Сейчас мне интереснее послушать ее. Значит, он оказался на дне?
— Так говорят хроники. Все думали, что столицу уничтожило море после того, как Скованный проиграл Тиону. Но спустя несколько сотен лет живущие на этом берегу увидели, что на горизонте появилась земля. Талорис всплыл из пучины.