– Теперь тебя повело произносить пламенные речи, – заметил тот, кого генерал только что назвал команданте. – Уж не репетируешь ли ты роль президента?
– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, – посмеиваясь, ответил Моралес. – Но боюсь, когда станет известно о возвращении на родину потерянного брата самого команданте Чавеса, шансов одержать победу на предстоящих выборах не останется ни у меня, ни у сеньора вице-президента, что бы он там ни воображал по этому поводу.
«Сеньор Гомеш» снова потрогал пальцами облепленное пластырем, покрытое оставшимися после операции кровоподтеками лицо.
– Не знаю, – с сомнением произнес он. – Не уверен, что мы правильно поступили, затеяв этот балаган. Какой-то потерянный и неожиданно нашедшийся брат… Какой брат, откуда? Где он скрывался все эти годы?
– Мы обсуждали это уже много раз, команданте, – терпеливо произнес генерал Моралес. – И неизменно приходили к выводу, что этот шаг был необходим. Norte Americano еще долго будут хлопать в ладоши, празднуя ваш уход из жизни, и хотя бы на время перестанут засылать сюда своих головорезов. Да и России в связи с последним инцидентом остается только развести руками. Тот договор подписан лично вами, вы являлись главным гарантом его выполнения с нашей стороны. Гарант умер, а с остальных, как говорят русские, взятки гладки. Теперь и они, и американцы займут выжидательную позицию, не зная, какой курс возьмет новое руководство нашей страны. Ваш брат, несмотря на кровное родство, это все-таки не вы, и ему не составит труда осуществить любые перемены, не потеряв при этом лица. А что до того, где он пропадал все эти годы, так тут, по-моему, сойдет любая басня. Конечно, было бы небесполезно подключить к этому делу профессионалов, но, учитывая его деликатный характер, нам с вами придется придумать все вдвоем, никого не посвящая в наш маленький секрет. Полагаю, ума на это у нас с вами хватит. Например, так: ваш брат выполнял секретное задание особой важности – был резидентом нашей разведки в США. Или без суда и следствия томился в застенках Гуантанамо, откуда совершил единственный в истории этой тюрьмы побег. Американцы станут это опровергать, но кто их будет слушать, особенно когда речь идет о Гуантанамо?
– Что с тобой сегодня, hombre? – удивился «сеньор Гомеш». – Что ты сочиняешь – биографию будущего президента или сюжет бразильского телесериала?
«Некролог», – чуть было не сказал Моралес, но, разумеется, сдержался.
– Вспомните некоторые подробности своей собственной биографии, команданте, – предложил он вслух. – Вспомните Кастро, Че Гевару, Боливара, наконец… Здесь, у нас, народ хочет видеть в своем президенте не просто высокооплачиваемого государственного служащего, а героя, истинного вождя. Поэтому я считаю, что начать предвыборную кампанию можно в ближайшее время, даже не дожидаясь, пока с вашего лица окончательно сойдут синяки. Скажем, что это следы пыток, и половина голосов избирателей сразу окажется у нас в кармане.