И все равно все тщательно обходили зловещее место, казалось, еще хранившее тепло исчезнувшего костра и горечь потери. Пройдя сквозь толпу воинов, собранных его приказом, Айтер замер перед скорбным местом и с минуту стоял, прикрыв глаза, решая, что сказать соратникам. Затем обернулся к преступницам.
– Встаньте тут, – указав женщинам на чисто вымытые плиты, король дождался, пока они исполнят этот приказ и тяжело заговорил, – слушайте мое решение. Сегодня я впервые в истории нашей маленькой страны не стану спрашивать совета судей. И ничего им объяснять не буду. Рано утром на этом самом месте мы простились с нашим другом.
Женщины испуганно шарахнулись в стороны, но наткнувшись на суровые взгляды воинов, вновь сбились тесной кучкой, стараясь не смотреть под ноги.
– Он был одним из нас, так же трудился без отдыха и праздников, чтобы мы могли оплатить услуги наемниц, которых доставляли сюда. Вы уже знаете, зачем. Он так же, как все, прятал по утрам воспаленные от бессонницы и горьких слез глаза, когда переставал верить в победу… и так же преодолевал себя и работал снова. И если бы я тогда сказал ему, что женщины… ради которых он все это терпит, так спокойно дадут ему яд… он бы врезал мне по лицу. Я точно знаю, потому что сам всегда думал так же. Вот поэтому… я не буду вас судить. И никто не будет. Судите себя сами… если у вас есть еще хоть капля совести.
Король развернулся и пошел прочь, сквозь расступавшуюся перед ним толпу.
– Айтер… – растерянно спросил кто-то из магов, – а с ними что делать?
– Ничего, – не оглядываясь, безразлично бросил король, – пусть живут, как жили.
– Как жили – не получится, – едко фыркнул потрясенный выходкой отца второй, – лично мне такая жена не нужна. Нэрджи, ты свободна.
И, резко отвернувшись от несостоявшегося семейного счастья, рванул вслед за королем. Остальные инлины, сурово поджав губы, некоторое время разглядывали преступниц, затем начали по одному расходиться в разные стороны. Через несколько минут женщины остались одни и только тогда решились покинуть жуткое место.
– Ну… и как нам теперь жить? – безысходно спросила самая молодая инлинка и, шлепнувшись прямо на пол, горько заплакала.
– Дисси, там твою дочь привели, вместе со всей семьей, – король, ворвавшийся в собственную гостиную с хорошей новостью, застыл в изумлении.
В просторной комнате царила просто идеальная чистота, все сверкало так, словно не меньше тройки воинов драили полы и стены полдня. Но занавеси на окнах были наглухо завешены, а под потолком висел магический светильник. В кресле удобно расположилась новая служанка и, положив ногу на ногу, лениво помахивала чистеньким веничком для пыли. А перед ней стояла его жена и с самым серьезным лицом вертела перед собой пальцами что-то невидимое, но заковыристое.